– …министерство образования Омской области, – медленно повторила чиновница, равнодушно глядя на панораму города за окном.

– Министерство образования и науки или просто образования? – переспросила Лидия Борисовна.

Носова устало взглянула на нее:

– Образования, образования, – сказала она с легким раздражением. – Науки у нас нет.

Украдкой выпитый цитрамон понемногу действовал, Сережа сидел на стуле прямо, с любезным видом готового ко всему переводчика, но мысли его бродили далеко. Хорошо там, где нас нет. Они приезжают сюда, думал он, как раз оттуда, из волшебной страны зеленых холмов и яблочных туманов, жители изумрудного острова в оправе морей. У этой пары фамилия Бэннон, а до них были О’Ши – вот уж точно говорящая фамилия, пробы ставить негде. Малый народец. Все, до единого, невысокие, коренастые, уютные, осенью и зимой в кардиганах с деревянными пуговицами. А порой бывают семьи с западного побережья, там нет уже ничего, конец известного нам мира, там только океан, и можно сесть на лодку и отправиться на запад, и попасть в земли бессмертных, и остаться там навсегда. Эти западные ирландцы свободно говорят по-гэльски, странный язык, словно камыш шелестит, или какая-то лесная птица. Свиристели. В ирландских народных сказках феи крадут детей из колыбелей, и горе безутешной матери, у которой неблагие отняли родную кровь. Феи не вредят похищенным младенцам, они уносят их в холмы, за непроницаемую для простецов завесу и там растят и воспитывают, обращая в себе подобных. Учат резать руны по красному клену, собирать ночные цветы на тайных полянах, петь о древних племенах и славных битвах и не бояться ничего, кроме холодного железа – творения рук людских.

– Пусть они проставят дату, ниже подпись и имя разборчиво, – велела Ольга Викторовна. – Сергей, переведите.

Освободившись от наваждения, Сережа торопливо заговорил по-английски. Брайан и Мэри слушали, и зеленое море отражалось в их внимательных глазах под одноразовыми контактными линзами.

Наконец, все было улажено. На улице Лидия Борисовна обратилась к ирландцам:

– Ай визит ю ивнинг. Хэв э найс тайм, окей?

Бэнноны поулыбались в ответ, прощаясь с ней, затем устроились на заднем сидении, можно ехать. Коля вопросительно посмотрел на Сережу:

– Ну что, командуй, Серега, куда едем?

– Начнем с Крестовоздвиженского собора.

– Это где такой? – сдвинул брови водитель.

– Церковь на Тарской, знаете?

– А, ну так бы сразу и сказал. По Орджоникидзе поедем, на Герцена только в пробках стоять.

Миновав несколько перекрестков, свернули на тенистую улицу Рабиновича, справа и слева среди раскидистых деревьев виднелась вросшие в землю бревенчатые домики частного сектора.

– Как здесь мило, – заметила Мэри. – Пять минут назад мы были в центре города, а теперь словно на ферме.

– А почему тут не построят современное жилье? – поинтересовался Брайан.

– Ну видите ли, – стыдясь, отвечал Сережа. – Все эти дома – памятники архитектуры, охраняются законом.

– Окей, но почему они в таком плохом состоянии? Неужели ваш мэр не понимает, что с таким отношением к памятникам в центре города его никогда не переизберут?

– Думаю, понимает, – пожал плечами Сережа.

Слева частные дома сменились монументальным трехметровым забором из декоративного кирпича с коваными копьями и листьями. Дорога была в неважном состоянии, Коля ехал аккуратно и медленно, а забор все тянулся и тянулся, ирландцы наблюдали с интересом.

– Это церковная ограда, верно? – поинтересовалась Мэри.

– Н-нет, не совсем. Это… В общем, насколько я знаю, это церковная школа или семинария, а еще там, вроде бы, резиденция епископа, – он забыл, как будет «митрополит» по-английски.