Однако вскоре Иосиф полностью адаптировался в новом мире, у него появилось много приятелей. Учился он по-прежнему хорошо, первый класс окончил восьмым по успеваемости, второй – пятым. Но потом пришли новые интересы и увлечения, и учеба отступила на второй план. Первым и главным интересом у него и здесь стали книги, хотя доставать их в Тифлисе было и легче, и труднее, чем в Гори. Легче – потому, что тут имелись книжные магазины, «Дешевая библиотека», читателем которой он стал в 1896 году. Труднее – поскольку любая светская литература была в семинарии запрещена, и чтение ее строго наказывалось.

Все больше и больше посторонние книги вытесняли из его сознания и из его распорядка дня (и ночи!) учебные предметы. Успеваемость Иосифа начала снижаться, участились записи в кондуитном журнале о том, что он читал неположенную литературу – романы Гюго и другие книги. За это полагался карцер, так что у него было время обдумать прочитанное.

Впрочем, стремление к знаниям, лежащим вне пределов семинарского курса, оказалось свойственно не одному Иосифу. В семинарии в то время существовал ученический кружок, руководимый Сеидом Девдориани, и осенью 1896 года Иосиф присоединяется к нему. Правда, ребята занимались изучением вещей совершенно невинных, читали художественную литературу и книги по естественным наукам, все разрешенное цензурой, никакой нелегальщины. Но, с другой стороны, чтение любых светских книг в семинарии запрещалось, так что кружок мог быть только тайным. Но так даже интересней!

Из мифологии:

Несостоявшиеся художники и поэты – ужасные люди: они претендовали на общечеловеческое внимание к их голосу, а на их писк не глянулся даже сосед. Жажда славы гложет изнутри и разрушает. Сальеризм и смертельная ненависть ко всему, что выше посредственности, – удел этих авторов и суть их мировоззрения. Из неудавшихся художников рождаются диктаторы.

Муссолини был несостоявшимся поэтом и художником.

Гитлер – несостоявшимся живописцем.

Сталин и Мао начинали свою жизнь с попыток стихотворчества, и только абсолютная власть, к которой ни прорвались, сделала их стихи предметом интереса сначала льстецов, а потом и всех современников.

Абсолютная власть – замена (вытеснение) художественной славы.

Нет, но какое немыслимое, сверх всяких горных вершин, типично интеллигентское высокомерие прет из этих строк! Художественное творчество – превыше всего на земле, и даже власть есть всего лишь жалкая компенсация лаврового венка.

Кстати, сейчас достоверно установлено: Сальери к смерти Моцарта совершенно непричастен. Снова после двухсот лет молчания зазвучала его музыка – и оказалась хорошей, красивой.

Впрочем, вышеприведенный пассаж не имеет к Сталину никакого отношения: ни в том, что касается власти, ни в том, что касается творчества.

Романтически настроенный юноша писал стихи, и писал хорошо. Окончив первый курс семинарии, он перед тем, как уехать на каникулы, пришел в редакцию газеты «Иверия» и показал их Илье Чавчавадзе, который, несмотря на крайнюю молодость автора, напечатал пять из них в газете. Несколько позже еще одно появилось в газете «Квали». То, что стихи были хорошими, доказывает их дальнейшая судьба. В 1901 году М. Келенджеридзе, составляя пособие по грузинской словесности, включил в него одно из этих стихотворений наряду с лучшими классическими образцами. Поскольку будущий «отец народов» был тогда еще безвестным молодым человеком, ни о каком «низкопоклонстве» или «культе» речи не шло. В 1907 году другое стихотворение из подписанных псевдонимом «Сосело» было приведено в «Грузинской хрестоматии, или Сборнике лучших образцов грузинской словесности» – а ведь все это написал шестнадцатилетний юноша! Но поэтический талант Иосифа не получил развития, вскоре его целиком захватило новое дело, которому он впоследствии отдаст всю свою жизнь.