Он снял затемненные очки, вставил в рот дужку и привычно обхватил ее красивыми губами. Но этого оказалось недостаточно, он по-прежнему молчал – мысль не шла к нему. Тогда он завертел глазами и захлопал длинными ресницами, выискивая причину дискомфорта, пока не обнаружил ножку микрофона, торчащую у него из-за шеи, и не потрогал ее рукой.

Севе стало интересно, когда же он, наконец, родит. Сева даже перестал жевать бутерброд.

– Вот как я вам отвечу, – приступил к родам Посконников. – Золотой крест на соответствующем месте рясы дает понять неискушенному зрителю, что дьякон как человек божий находится с этим делом… как бы это сказать… в завязке. Я специально поставил его в стороне от активной, если так можно выразиться, группы мужчин. Это показывает, что как человек культа он не одобряет творящегося в его присутствии действа.

– А в принципе он… – решилась подсказать ведущая, желая поторопить мэтра.

Конец ознакомительного фрагмента.