Вероятность того, что такое будущее сбудется, могла быть одна на десять тысяч. Прибыть раньше, чем будет поздно… Нет, по крайней мере, прибыть раньше, чем с пленниками случится что-то ужасное – о таком будущем мечтали бы члены спасательной группы.

Однако говорить об этом, когда всё уже пошло прахом, было бессмысленно.

Рай был реальностью. Это был не мультфильм, не книга и не фильм. И уж точно не компьютерная игра, в которой, сидя в удобном кресле, можно было сохранить свой прогресс одним щелчком мыши. Если что-то произошло, этого уже нельзя было отменить.

Когда дело зашло так далеко, такие вещи, как «если бы» или «один из десяти тысяч», были бесполезными предположениями. Конечная остановка, к которой привели бы ветры под названием «на всякий случай» или «может быть», – это самоотречение, и всё.

Под «спасением» Аясэ Казуки подразумевал не просто физическое освобождение пленников. Нет, это было гораздо ближе к «спасению». Сеол Чжиху не считал это чем-то плохим. Напротив, такая решимость безошибочно найти наилучший выход из любой ситуации была свойственна прагматичному и реалистичному землянину.

Но даже в таком случае…

Сеол не мог выбросить фитильки надежды, горевшие в его сердце; даже если ему казалось, что его тело всё глубже погружается в неизбежную трясину, чем ниже он спускался по лестнице, он всё равно искал тот лучик света, затаившийся где-то в мутной глубине. Пусть даже это будет всего лишь один лучик, один маленький кусочек – лишь бы удалось спасти кого-то ещё.

Но вот они оказались у подножия лестницы, и пламя свечи, тускло горевшей в его сердце, неистово затряслось от представшего перед ним зрелища.

– Боже мой…

Мэри Рейн поспешно прикрыла рот рукой.

– …

Даже Аясэ Казуки застыл безмолвной статуей.

Сущий ад на земле!

Багровый свет озарял это пространство, словно район красных фонарей; повсюду бушевали зрелища поистине чудовищного характера, от которых с трудом удавалось отвести глаза. Даже так называемые города разврата – Содом и Гоморра – не были бы столь отвратительны. Наступление ада на человечество в какой-то мере напоминало бы это место.

– Впервые в жизни вижу такой неприглядный инкубатор. – пробормотал про себя Казуки, доставая бумажку с написанными на ней указаниями. Однако на его лице появилось выражение растерянности. Во-первых, его глаза видели уже более тысячи таких инкубаторов. Это было уже умопомрачительное количество.

– Ч-что же делать?

Мэри Рейн начала грызть ногти. Казуки прошептал «Подожди» и продолжил листать бумаги, а затем понюхал воздух. Они стояли у входа, но откуда-то доносился слишком сильный сладкий запах. Едва только он пронёсся мимо его обоняния, как Казуки почувствовал лёгкое головокружение.

– Этот запах? – Его острый взгляд быстро переместился налево. Второй подземный этаж также был разделён на два района, но не так, как на первом этаже. – Пока что отправимся в зону экспериментов.

Они не заметили почти никаких движений. Казуки внимательно следил за окружающей обстановкой, ведя их за собой. Место, к которому их привёл лучник, представляло собой строение с красноватыми стенами. Чем ближе они подходили, тем сильнее становился тошнотворно-сладковатый запах.

Внутри этого небольшого строения, расположенного рядом с инкубатором, тоже было довольно странное зрелище. Внутри находился всего один мутировавший орк, но зато здесь были расставлены десятки горшков, достаточно больших, чтобы в них мог сидеть человек. Поверх них с потолка свисало такое же количество верёвок.

Источником запаха, несомненно, было это здание. Сладковатый запах стал настолько тяжёлым, что от него едва не начинало тошнить. Казуки привстал на носочки, чтобы заглянуть в ближайший горшок, и тут его выражение лица немного помялось.