Слова Святослава обрушились на меня снежной лавиной. По всему телу пробежали мурашки. Я глянул на Алёнку, а та улыбалась просто – она умнее меня гораздо, поэтому сразу поняла, к чему бородач клонит. А я так ничего и не понял, пока мне на блюдечке не принесли. Я хлопнул себя по лбу. А потом быстро охладил пыл.

– Святослав Петрович. Всё равно, то, что вам папка наш дал – по праву, ваше. Вы и так сполна расплатились за всё – Алёнку спасли, меня сдавать не стали.

– Ох, Иван. Смотрю на тебя и всё время Гордея вижу. Те два золотых я давно потратил – построил мастерскую и отбил их уже давным-давно в стократном размере. От двух золотых поди не обеднею. Даже с процентами верну за десятилетний вклад в развитие дела моего. И отправим вас в школу храмовников учиться. Закончите дело отца своего – я ему по гроб жизни обязан. И больше не спорь!

Слова Святослава, конечно, грели душу. Несмотря на то, что принимать такой щедрый дар, по сути, от незнакомца было опасно. Но ещё опаснее было не принимать его – неизвестно, сколько ещё мы с Алёнкой протянем. Два золотых! На эти деньги мы сможем оплатить первые два года учёбы! А через какое-то время, будучи уже студентами, заработаем на следующие курсы. Школа храмовников – наша мечта и никогда ещё не была такой близкой.

– Ну хорошо. Но, когда мы выучимся, я обязательно всё вам отдам!

– Достаточно будет, если вы у меня в мастерской с Алёнкой поработаете. На правах обычных работников, разумеется.

– Договорились!

Мы со Святославом пожали друг другу руки, а Алёнка захлопала в ладоши и засмеялась – последние месяцы она смеялась очень редко. Я тоже не удержался и улыбнулся. Святослав посмотрел на нас обоих, глянул на солнце, после чего сказал.

– Значит так. С вами я пробуду ещё два дня. За это время мне нужно подготовить вас к вступительному испытанию, да и Алёнке надо оклематься – за шесть дней воспаление успело соседние органы задеть, но несильно, благодаря Ванькиным нашёптываниям. Поэтому ещё пару дней, и Алёнка на ноги встанет. А там отправимся в город, подадим заявку на вступительные экзамены и начнёте учиться. Кстати, а вы русский язык-то с математикой знаете? И предмет на выбор выучили?

– Мы с Алёнкой последние годы каждый день почти занимались. Правда, у нас учебников мало, да и писать особо нечем было – перья где попало брали и сажей с водой калякали.

– Это хорошо. А специальные предметы какие у вас?

– У меня Бестиарий любимый.

– А у тебя, Алёнка?

– Врачевание.

– Вот и славно. Давайте тогда готовиться будем. Я ваши знания проверю, может подскажу чего. А ваша задача – не бояться, на экзамен идти уверенными и полными сил. Какой бы вопрос вам ни задали, ведите себя так, будто всё по нему знаете, даже если совсем ничего на ум не приходит. Только важно – никаких заговоров, шпаргалок или других хитростей. Иначе вылетите, даже не поступив. Комиссия очень серьёзно к этому относится.

Вот так и решилась моя и Алёнкина судьба. Святослав Петрович оказался добрейшей души человеком. Он во всём помогал нам, кормил и, как и обещал, пробыл с нами ещё два дня. За это время, он нам день и ночь задавал разные каверзные вопросы, которые приходили ему в голову. Но нам с Алёнкой всё было нипочём – последние годы мы только тем и занимались, что книжки папкины читали. Настолько, что каждую страничку наизусть знали. Она – свои книжки, в основном, по травам, зельям и болезням всяким. А я – по существам разным, храмовничеству и боевым заговорам.

Через два дня, мы отправились в город, чтобы подать заявку на поступление в школу. Но перед этим, Святослав повёл нас по лавкам, чтобы обноски наши на нормальную одежду поменять. Мне подобрали красивую белую рубаху, обшитую синей нитью, штаны, обрезанные по колено и кожаные боты. А Алёнку одели в синее платье по коленки и миниатюрные сапожки.