– Чего не знаю, того не знаю, – развел руками Вавилов. – Знаю только, что завещание Наталья Ильинишна составила год назад, Абрам Иосифович же и помогал. Но думаю, это очень скоро выяснится, – и он снова мягко улыбнулся. – Пока же мы ничего не можем поделать.

– Когда же вскроют завещание?

– Думаю, что после всего, что я рассказал Лидии Михайловне, в самом ближайшем будущем. Справедливо предположить, что на правах единственной родственницы Лидия Михайловна заинтересована в том, чтобы капитал не перешел в чужие руки.

– Здесь много странного, – проговорила Катенька, согласно покивав Вавилову. – Записки… Кстати, а что та, найденная вами записка? Точно ли ее графиня писала?

– Не могу с точностью утверждать, но поскольку я знал почерк Натальи Ильинишны очень хорошо, то лично у меня эта записка не вызвала никаких сомнений.

– Интересно, кто этот Штайниц? – задумчиво произнесла Катенька.

– На этот вопрос, – тут же нашелся с ответом Вавилов, – могла бы ответить Федорцова.

– Да, кстати, – у Катеньки блеснули глазки, – а вы не знаете, где она сейчас проживает?

– Ну-у-у… – протянул Вавилов, у которого тоже заблестели глазки. – Дело в том, что я встретил ее вчера, совершенно случайно. Это когда Лидия Михайловна ей от места отказала. Так вот, Надежда Ивановна сообщила мне, что пока остановится в «Англии».

– В «Англии», – повторила Катенька задумчиво. – А что, верно Надежда Ивановна тоже рассчитывает на это завещание?

– Вполне может быть, – улыбнулся Вавилов.

– Спасибо вам, Алексей Денисович, за помощь, – спохватываясь, поблагодарила Катенька.

– Да что вы, – смутился управляющий, – какие тут благодарности!

– Не скромничайте, – не уступала Катенька. – Вы помогли своим рассказом. Однако где же Лидия Михайловна?

Стоило ей только произнести последнюю фразу, как дверь в гостиную распахнулась и на пороге появилась Лидия Михайловна, будто она только и ждала этой самой фразы.

– Простите, что так задержалась, – извиняюще заулыбалась она, внимательно оглядывая гостей. – Пришлось дать кое-какие распоряжения. Ну, что у вас?

– Благодаря Алексею Денисовичу, – ответила Катенька, – мне будет что рассказать супругу.

– Ну что ж, я рада, – вздохнула Лидия Михайловна. – Завтра погребение, – по ее лицу пробежала тучка. – Катерина Дмитриевна, я даже не знаю, во сколько освобожусь, если что-то понадобится…

– Ничего, не волнуйтесь, занимайтесь своими делами совершенно спокойно, – поспешила заверить Катенька, – моему супругу тоже будет чем заняться.

– Ну и хорошо, – Лидия Михайловна снова вздохнула, но уже с видимым облегчением. – Да, а ведь послезавтра вскроют завещание.

– Могу ли я, – Катенька тотчас объяснилась: – могу ли я присутствовать в том случае, если Никита Сергеевич не сможет?

– Ах, ну конечно же! – воскликнула Лидия Михайловна. – Я и сама хотела вас об этом просить.

– В таком случае, попрощаемся до понедельника, до… Во сколько, вы говорите, прибудет нотариус?

– В полдень. Это будет у нас, на Пречистенке, приезжайте туда.

– Благодарю, – снова улыбнулась Катенька. – А теперь, Лидия Михайловна, Алексей Денисович… Мне пора.

– А как же чай? – удивилась Мелихова. – Я велела подавать.

– Нет, нет, уж и так много времени, – Катенька посмотрела на большие настенные часы в затейливой деревянной раме, украшенной цветочками и завитушками. Часы показывали начало третьего пополудни. – Простите, но мне пора.

– Хорошо, – согласилась Лидия Михайловна, – задерживать я вас не смею. Возьмите мой экипаж, вы ведь, кажется, на извозчике приехали?

– Спасибо, – Катерина Дмитриевна поднялась из кресла, Вавилов поцеловал ей ручку и выразил надежду на то, что они еще увидятся.