Этот случай я никогда и никому не рассказывала. Запрятала его в дальних тайниках памяти. Верю, что никаким страхам не одолеть меня, потому что я под защитой безусловной беззаветной любви бабушки Лёли и деда Стёпы.
ОТДЕЛ ПОЭЗИИ
Андрей НОВИКОВ
Перекрестье
Супермаркет
По утрам лёгкий дым с теплотрассы,
В супермаркет спешащий народ.
В упаковочном рае пластмассы
Покупателей время крадёт.
Сквозь красивость рекламной картинки
Возникает без всяких затей
Целый лес равнодушный инстинктов,
Бремя скрытых эмоций, страстей.
Жизни истина, вот она, рядом,
Даже сдачи скучающе сдаст.
Продавщицы блуждающим взглядом
Ретушируют лица у касс.
Пусть звенят турникетные рамы,
Предсказуем поток новостей —
Обязательно выскочат замуж,
Нарожают успешных детей.
Не беда, если сердце разбито,
Обустроят навязчивый быт,
Наберут невозвратных кредитов
И привычкою сделают стыд.
В потребительском счастье гипноза
От духовного мир отрешён,
Лёгкой жизни суровая проза
И сплошной летаргический сон.
Цеппелин
Гляди сыновьею любовью на горизонт, где, как налим,
Плывя, струи тугие ловит по нашей воле цеппелин.
Подставил смело ветру щёки над сонностью речных прохлад,
Несвоевременный – и в итоге, несовершенный аппарат.
Скрипит фанерная гондола, где командор засел птенцом.
Он на какой парад в просторе летит серебряным яйцом?
Нам дерзновенья века любы, подвластен, мил лубковый сказ,
Играйте ангельские трубы, звени моторами каркас.
Канаты свесились под брюхом, как письмена из узелков,
Гордись страна небесным духом, путь властелинов – он таков!
Мы покоряем раз за разом простор, не осознав предел.
Мечтою в кубатурах газа, судьбой неповторимых дел.
Черты
Вокзал украшают большие куранты,
Делец надувает у входа шары,
Баулы несут трудовые мигранты.
На нас азиатские смотрят миры.
Черты родовые и бремя отметин,
И нового ига мифический страх.
Отечества дым неказист и конкретен —
Листву прошлогоднюю жгут во дворах.
Сухие сидят лимонадные осы
На стенах буфета, и пахнет грозой.
Очкарик в айфон посылает вопросы,
Осклизлый жуёт бутерброд с колбасой.
Являлись мечты в золотистом загаре,
Казалось, удача опять в рукаве,
Кипела сирень на вокзальном бульваре,
Цыгане ругались на пыльной траве.
Смешались событья и дни – эпигоны,
И, слёз не стесняясь своих на лице,
Я думал о счастье. Толпились вагоны,
Былые черты умещая в столбце.
Перекрестье
Летящий шум от миро сотворенья,
Из космоса до ветреного дня.
Я знал слова печали и забвенья,
Но думал: это всё не про меня.
Из комнаты, откуда убежали
Года в стекло и залегли во тьме,
На мрачные панельные скрижали,
Пятиэтажек в тихой стороне.
У времени – замашки святотатца,
Бредущего, на миражи огней.
В желании скитаться и расстаться,
Среди бетона, ветра и камней.
Так, где живут, согласные стихии
И ломятся от праздников столы?
Рога где поднимая золотые,
Бредут в тиши библейские волы?
Где вечности отпляшут на потребу,
Порой до крови закусив губу,
И где порой ломает стены небо,
Гудя в Иерихонскую трубу.
Там произносят тайное известье,
Оно и есть краеугольный пласт,
Земной дороги тяжкой, перекрестье,
Сжимает нас и проникает в нас.
Башня
Нам достался Господь бесшабашный,
Трудоголик, водитель калек.
Вавилонскую строили башню —
Был такой у страны нацпроект.
Он стоял у корыта с цементом,
Он дразнил октябрятским значком.
Осыпалась листва позументом,
И лежала природа ничком.
Шлакоблоки замешивал пóтом,
И пока вырастала стена,
Польский спирт разбавляли компотом,
И его разливал Сатана.
Он шумерам кидал караваи
И над ними глумился без слов.
Подъезжали к подножью трамваи,
Доставлявшие новых рабов.
Помолись в производственном цикле,
Непорочный осваивай план,
Будет солнце – серебряный сикель —