Поэт и прозаик Станислав Востоков усердно выполнял, видимо, полюбившуюся ему роль кострового, без выхода на эстраду…

На мероприятии присутствовали представители нескольких издательств, выпускающих книги участников Фестиваля.

Особенно приятно было лицезреть директора издательства «Самокат» Ирину Балахонову.

С этим издательством Фестиваль давно и плодотворно сотрудничает.

Более чем двухчасовой праздник освещали несколько телевизионных каналов.

Не остались в стороне и популярные бумажные СМИ.

Не говоря уже об интернет-изданиях…

Бесперебойную связь со всеми средствами массовой информации осуществляла руководитель пресс-центра Фестиваля Ольга Мурзина. Операторскими съёмками для фестивального архива привычно занимался сотрудник Дома-музея Владимир Спектор.

А уже через неделю с лишним, точно в День защиты детей, «Литературная газета» напечатала коллективную юмористическую подборку произведений участников Чукфеста.

Упредив её добрыми словами о нашем детище.

И отрядив нам целую газетную страницу.

Знаменитую (в своё время) шестнадцатую полосу…

Чуть позднее пришёл в Москву очередной Московский международный открытый книжный фестиваль.

Пятый по счёту.

Где я представил только что вышедшую в свет книгу лауреата главной премии Чуковского – 2009 Михаила Яснова «В гостях у неба».

На презентацию собственной книги утренней лошадью из родного Санкт-Петербурга прибыл и сам Михаил Давидович.

А книжка, появившаяся в издательстве «Нарния», имела на себе штамп, прямо говорящий о том, что она принадлежит перу лауреата нашей премии…

В общем, наступило, казалось, вполне среднестатистическое лето.

Лето средней полосы.

Оказавшееся по факту нехорошим.

Совсем.

Своей тридцатиградусной жарой.

На протяжении более чем сорока дней подряд…

И – на фоне этой безумной жары происходила смена бухгалтера Союза писателей Москвы.

Людмилы Алексашиной.

Которая проработала в Союзе около пары лет.

Будучи женщиной темноватой, происходившая из очень простой семьи и выбившаяся на излёте советской жизни из лимитчицы в москвички, она, очутившись в гуще совсем незнакомого ей мира, тянулась к свету.

Как могла и умела.

Пытаясь найти его приветные лучи в посещении Малого и Большого залов ЦДЛ.

В чтении книжек, полученных в подарок от ставших ей знакомыми писателей – членов СПМ.

Совмещала она эти регулярные духовные искания с периодической бытовой словесной несдержанностью.

Иначе говоря, с бесконтрольно-поточной матерной бранью.

От коей перепадало в основном мне.

Обсыпаемому госпожой Алексашиной посредством обсценной лексики в случае любых моих к ней обращений, представляющих, по её мнению, для неё хоть какие-то лишние телодвижения…

Потому как мне гораздо больше всех других-прочих представителей Союза писателей Москвы приходилось с ней общаться.

Вынужденно докучая ей.

Телефонно и живьём.

Ибо, во-первых, Фестиваль Чуковского был самым крупным проектом СПМ.

А во-вторых, Людмила Николаевна в те же годы сделалась и бухгалтером Фонда «РАДА»…

В тех же случаях, когда дела складывались привычно и штатно, Людмила Николаевна общалась со мной вполне по-человечески.

Даже с некоторой преувеличенной уважительностью.

Переходящей в почти карикатурную почтительность…

Людмила Николаевна Алексашина была женщина тучная.

С явно запущенным физическим телом.

Несмотря на то, что лет ей было не так уж много.

Пятьдесят пять ей, помнится, исполнилось при мне…

До поры до времени Людмила Николаевна к врачам не ходила.

А тут припёрло.

И – выяснилось, что она больна.

Тяжело.

Настолько, что это оказалось несовместимо с какой бы то ни было работой…

Ну и пришлось мне заниматься поисками нового эспээмовского бухгалтера.