Неужели отец не соврал, когда говорил о блокировке моих счетов? Всех счетов!

До сегодняшнего дня я реально думал, что он шутит. И ведь повод так полагать действительно был — вчера все было в полном порядке, да и в обед я умудрился купить стаканчик божественного кофе, который пролил на… да даже слов нет, как ее назвать. 

— Слушаю, — доносится голос руководителя многомиллиардной империи, заставляя меня прикрыть веки и мысленно пожелать себе удачи. 

— Пап, все мои карты заблокированы. 

Какова вероятность, что сегодня я не останусь голодный? 

— Я знаю, дальше.  

Правильно. Нулевая. 

— Я есть хочу, — произношу жалобным голосом, заставляя себя забыть о том, что я, вообще-то, давно не ребенок, а тот еще великовозрастный оболтус, которому пора бы самому начать зарабатывать себе на жизнь. И все же должно же екнуть отцовское сердечко, хотя бы на пару тысяч после такого душераздирающего признания от родного отпрыска. 

— Ты знаешь, где можешь заработать. Не устраивает мой вариант, ищи свой. 

— То есть ты серьезно? — распахиваю глаза, пялясь на серебристый спорткар и думая, сколько придется пахать, чтобы его прокормить. Немыслимо просто.

— Артем, мне надоели твои игры. Того, что произошло, никто из нас не в состоянии изменить, и ты это сам знаешь, но это не повод губить свою жизнь так, как это делаешь ты. Пока ты запиваешь горе алкоголем и катаешь дешевых баб на тачке, от меня финансовой поддержки не жди. 

— Понял.

Отцовская речь болью отдает в груди, напоминая о счастливом прошлом, которое не вернуть. Мысли о несбывшейся мечте заставляют зажмуриться и глубоко вдохнуть. Горячий воздух проникает в легкие, скручивается где-то внутри в ядовитый кокон, что моментально разрастается, делая только больнее. Все, к чему я стремился на протяжении долгих лет, чего так сильно желал, в один прекрасный день пошло под откос. 

Но самое паршивое, что я до сих пор не могу себе простить потерю друзей. Не тех, кто готов поддержать меня в пьянке и любом кипише, лишь бы хоть как-то себя развлечь. А тех, кто хоть как-то пытался вытащить меня из забытья, но не смог. 

Я не позволил себе вернуться к прошлой жизни. 

Я потерял друзей… потерял себя...

— Алло, Лех, займи бабла, а, — начинаю с главного, глупо надеясь, что прокатит. 

— Приезжай. 

Сбросив вызов, смотрю на потухший экран смартфона, не веря в происходящее. Серьезно, вот так вот просто? И никакого подхода даже не будет?

Запрыгнув в машину, с предвкушением отправляюсь в офис к мужу старшей сестры. Мне всегда импонировал этот парень, есть в нем что-то особенное, не отталкивающее. Наверное, поэтому в свое время Славка на него повелась, наплевав на разницу в возрасте[1].

А вообще, если так посмотреть, то вся моя семья чудаковатая. Вот, например, взять маму и папу. Они познакомились в Сантандер, а потом расстались на семь лет и жили в разных городах нашей необъятной страны, даже не подозревая, что, помимо Славы, есть еще одна ниточка, связывающая их. И это ниточка — мамин дядя, по совместительству лучший друг отца[2].

Забавная ситуация приключилась и с близнецами, когда они, ввязавшись в спор, перевелись в Воронежский универ, наплевав на отцовский гнев. Эти двое какое-то время занимали первые места по глупости, пока не родились племянники.

Поставив на кон Aston Martin, на котором я сейчас и направляюсь в берлогу Славкиного цербера, они решили поиграть на чувствах человеческих. Доигрались, что сказать. Лиса влюбилась в бармена, который вовсе и не бармен, а наследник многомиллиардной империи. А Арс вообще привез из Воронежа не проблемы, а красавицу-жену[3].