На семнадцатилетие родители сделали Кире самый лучший подарок – уехали на выходные вместе с младшей сестрой в ближайший крупный город, предоставив ей в распоряжение целый дом. Кира, конечно же, решила закатить вечеринку, на которую, кажется, пригласила полгорода. Мне было весело ровно до того момента, когда туалет начали занимать первые желающие проблеваться. Потом людей в доме стало ещё больше, музыка – ещё громче, а от того небольшого количества пива, которое я осмелилась выпить, начала кружиться голова.

Дом Киры находился на небольшом пригорке, возвышаясь на другими, и, чтобы выйти на основную улицу, нужно было спуститься по лестнице, сооружённой из ржавых кусков металла и старых досок папой Киры. На одной из ступенек обнаружилась страстно целующаяся парочка, об которую я чуть было не споткнулась.

– Машка? – Ваня оторвался от своей новой подружки, в которой я узнала девчонку из параллели десятых классов. – Ты что, уже уходишь?

– Ага, – я поплотнее запахнула полы тонкой рубашки. Ваня тут же стряхнул со своих плеч джинсовку и протянул мне.

– Тебя проводить?

– Вань! – возмущённо воскликнула его подружка и обиженно надула покрасневшие от поцелуев губы.

– Да, нет, я сама, – я поспешно натянула ванину куртку. – Спасибо! Пока-пока!

– Аккуратнее! – крикнул мне вслед Ваня, и я, кивнув, махнула ему рукой на прощание.

Я шла по пыльной грунтовой дороги, освещая себе путь фонариком телефона. Изредка попадались дома, во дворах которых горели фонари. Хорошо, что мама не подозревает, что я одна шляюсь по улицам в одиннадцать часов ночи. Она думает, что я осталась у Киры на ночёвку, а утром я ей скажу, что меня проводил Ваня или подвёз на машине Вова. Главное, не разбудить её сейчас.

Улица Киры закончилась, и я вышла к развилке. Можно было пойти направо и выйти на главную улицу, а можно было срезать через старый парк, дорожки которого уже почти полностью заросли травой. Обычно я всегда ходила короткой дорогой, но сейчас было одиннадцать часов ночи, а фонари в парке перестали работать года два назад. Я посмотрела сначала в сторону безопасного пути, потом на тёмные ворота парка, оглянулась назад и, вдохнув как перед прыжком в воду, повернула налево.

В конце концов, кому я нужна? Максимум наткнусь на компанию пьяных подростков, но они вряд ли будут ко мне цепляться, занятые своими разборками, без которых в их возрасте не обходится ни одна попойка. Успокаивая себя подобным образом, я пролезла через дыру в заборе и оказалась в мрачном царстве природы, почти полностью поглотившей когда-то самое популярное место в городе.

В парке стояла тишина. Я шла, приминая траву ногами и кутаясь в ванькину куртку. Высокие деревья поднимались с обоих сторон, создавая ощущение, что я заблудилась где-то в лесу, и в любой момент мне навстречу может выскочить волк или лиса. Сердце испугано колотилось в груди, замирая от каждого шороха, вызванного мною же. Но вот уже справа показались очертания старой детской площадки – значит, половина пути пройдена. Я невольно расслабилась и зашагала увереннее, больше не стараясь идти тихо и прикрывать фонарик ладонью.

Но неожиданно тоненький лучик света выхватил впереди очертания какой-то фигуры. Я отшатнулась назад, прикрыв рот ладонью. Страх накрыл меня с головой, пригвоздив к месту. Я почувствовала, как задрожала рука, сжимающая телефон.

– Кто там? – хрипло поинтересовался голос из темноты. Неизвестный включил свой фонарик, и я успела заметить неприятное распухшее от алкоголя лицо мужчины непонятного возраста прежде, чем луч света ударил мне в лицо.