Жена всегда любви требует. Это только в книгах жена – помощница для мужчины. Какая помощница? На ней дом, дети, семья, да еще муж где-то в небе! Со всем справляться надо и своя работа. Не все выдерживают, случается что-то серьезное, срываются, потом восстановить отношения очень сложно, до обыкновенного предательства доходят.

Не о том я как-то. Во второй рейс по этому маршруту Олег пусть сам идет, справится, нечего мне здесь мешаться. Самая хорошая школа – это самостоятельные полеты!

Олег улетел. Самостоятельные полеты по маршруту – это не аэродромные полеты. Здесь в любой момент возможна аварийная посадка. В летном обучении просто полетать не получается – это очень дорого. Давно отработаны программы и сжаты до предела, воспитывается в человеке смелость и уверенность. Курсант – это уже летчик, и в самостоятельных полетах он должен уметь принимать решения. Все может быть: погода, отказы. Одномоторный самолет, вертолет, без разницы, – полет выполняется на высоте, с которой можно произвести посадку за пределами населенного пункта на подобранную площадку. В воздухе постоянно смотришь и подбираешь площадку, которая пригодна для посадки.

Полет для летчика не просто прогулка – это работа. Вырабатываются летные качества, постепенно приобретается опыт и уверенность. Если тяжелый самолет производит вынужденную посадку на кукурузное поле без шасси, то это посадка как на газон. На обработанном поле практически нет препятствий. На легком самолете на такое поле – как на лес. Поэтому постоянно смотришь. Сейчас все засевается и даже на созревшую пшеницу посадка может быть опасна, можно оказаться на таком поле вверх колесами, даже на самолете с носовой стойкой. Поэтому выбираются, как правило, дороги, но на дорогах знаки и транспорт.

Приходилось садиться на шоссе. Рядом ничего подходящего не было, выбрал место, зашел сел, срулил на перекрестке на проселочный съезд. Водители проезжают, некоторые даже головы не поворачивают. Мало ли что: ну, самолет, ну, дирижабль, даже пароход – сейчас трудно кого-то чем-то удивить. Каждый собой занят. Еще одна составляющая – стоимость летного обучения в разы больше, нежели обучение инженера, педагога и даже врача. Поэтому и подбирают в летный состав не так, как в другие специальности. Учить летному делу неспособного – бессмысленно!

Взял шляпу, телефон в кармане. Сел под березами, в радиостанции через шорох слушаю доклады бортов. Кто-то докладывает что-то, диспетчера не слышно, но некоторые борта прослушиваются, которые недалеко.

Сижу на складном стульчике рыбака, портативная радиостанция, на голове соломенная шляпа. Олег на связи. Докладывает: занял высоту, дал расчетное время пролета залива.

В тени хорошо, прохладно, книга не читается. Вспомнил разговор со Стасом, ровесник, летает у Саши. У него четыре аэроплана, летает сам, Стас и Юра. Все моложе нас со Стасом, но далеко немолодые, все примерно ровесники. Юра всю жизнь на Ан-2, потом А-27, сейчас работает у Александра.

Стас, закончив школу летчиков-испытателей, облетывал после сборки на заводе МиГ-25. Мы с ним как-то ближе. Когда-то и я стремился туда, а здесь мы вместе сидели за одной партой на курсах в училище. Много говорили – мне интересна была эта работа.

Все документы были в порядке, мандатную и медицинскую комиссию прошел. Двое товарищей в этой фирме работали. Неплохо знали друг друга, рады были встрече. Видел: от души желали успехов. При беседе с начальником ЛИКа все решилось: где жить, откуда и сколько до работы добираться? Для москвичей Смоленск, Калуга – это рядом, одну остановку проехать. Семья, дети, командир ЛО сам рассоветовал: «Ты же отличный транспортник, первый класс, высшее образование, а у нас третий будешь иметь и первый уже никогда не получишь». На полпути остановился, может быть зря. Сейчас вижу – точно зря, многое в жизни изменилось и возрастной ценз тоже.