— Привет, родная. — Присев возле самой просторной клетки, я просунул руку через решетку. Довольно опасное занятие, но только не для меня. Любой другой, будь то человек или вампир, уже лишился бы конечности.

Ликаны способны убить даже сильного вампира. В свое время отец постарался уничтожить всех оборотней, оставив лишь пятерых.

На мое присутствие мама не обратила внимания. Она лежала на голом полу спиной ко мне. Густая шерсть поблескивала в тусклом свете лампы и согревала хозяйку.

— Мам. — В ответ она даже ухом не повела. — Ну прости, я не мог прийти раньше. Ты же знаешь, отец не должен знать, что я в курсе всего. — Мои аргументы не возымели действия. Тяжело вздохнув, я добавил: — У меня был приступ.

Острые ушки встали торчком, и она, наконец-то, подняв голову, обернулась на меня. В янтарных глазах плескались беспокойство и вселенская печать. Не понимаю, почему отец не замечает очевидных вещей. Ведь стоит только заглянуть в глаза матери, и не останется сомнений — в теле животного заключен человеческий разум. Она все понимает.

— Мам, сейчас все в порядке, не переживай. — Я вновь протянул руку. В этот раз она встала и, прихрамывая на переднюю левую лапу, подошла ко мне. — Что произошло? — Голос дрогнул от волнения. Неужели отец опять принялся за старое? Конечно, у оборотней высокая регенерация, и то, что мать до сих пор хромает, говорит о том, что процедуры проводили совсем недавно. Через пару часов раны затянутся, но сам факт того, что маме причиняли боль, вызвал у меня бешенство.

Вцепившись руками в толстые прутья, я с силой сжал их, пытаясь подавить гнев.

Ярость закипала где-то глубоко в груди, на что по всему телу судорожными сокращениями отзывались мышцы — первые признаки приближавшейся трансформации. Видимо, действие сыворотки с каждым разом становится короче.

— Р-р-р-р… — мама тихо заворчала и, лизнув мои пальцы, ткнулась носом между решеткой. Это немного привело меня в чувство.

— Все хорошо, я держу себя в руках. — Сделав несколько глубоких вдохов, попытался успокоиться и подавить инстинкты убийцы. Если я обернусь в подвале, то никогда не выйду отсюда. Система защиты быстро распознает, что один из ликанов вне клетки, и выпустит нервнопаралитический газ. Сомневаюсь, что при первой трансформации я смогу взять под контроль разум зверя. Да и вообще не до конца уверен, что это возможно.

Мама жалобно заскулила и отошла от клетки, как бы намекая, что мне лучше уйти.

— Ты права. Постараюсь заглянуть к тебе в ближайшее время. — Встав, я слегка пошатнулся от того, что икроножные мышцы свело судорогой. — Ты только не оставляй попыток принять человеческий облик. Уверен, это возможно, — немного слукавил я, а мама лишь отвела взгляд. За столько лет она потеряла надежду вновь стать человеком.

— Я вернусь, — прошептал на прощание и вышел из подвала.

Даже спустя сотни лет мне по-прежнему было тяжело видеть маму в таком состоянии. Но это лучше, чем думать, что она мертва.

Сложно вспомнить, когда это случилось. Я еще был ребенком, когда ночью в родительской спальне раздался мамин крик. Она кричала так, словно ее разрывало изнутри. Это сейчас я понимаю, что с ней происходило, а тогда мне было очень страшно.

На утро отец с холодной отстраненностью сообщил мне, что мама умерла. На его лице не было ни единой эмоции, он просто вывалил эту новость и оставил меня одного наедине с горем.

Будучи уже взрослым после очередного приступа я остался в подвале. Точнее, отец не посчитал нужным переносить меня в комнату, решив, что мне будет полезно посидеть взаперти.

Я пришел в себя гораздо быстрее и смог спокойно выйти из клетки. Побродив по подвалу в поисках выхода, наткнулся на комнату с оборотнями.