— Хочу отметить этот день красным полусладким, — ответила нехотя. — Присоединишься?

— Ой нет-нет-нет! — помахала красивым тонким пальчиком Марго и поцокала языком. — Я это… вычитала… Э-э-э… на форумах, что вино способствует… этому, ну как его…

— Голоду? — попыталась подсказать.

— И ему тоже… в смысле… ожирению… да, именно ему.

— Впервые слышу, — решила не придавать значения нелепым отговоркам. Пойди разбери этих богачей. Может, она просто брезгует пить паленый алкоголь, а может, ей моя компания не по душе.

— Так как же? Ты же видела алкашей на работе, вспомни, какие разжиревшие рожи у них. Это потому, что в спиртном две тысячи калорий, а я недавно с диеты соскочила и в честь этого скупила полбутика платьев. Так что извини, у меня каждая калория на счету!

— Две тысячи калорий в водке? — растерянно переспросила я и не стала говорить, что лица у алкоголиков не толстые, а отекшие от длительных запоев. Вместо этого подтянула пакет ближе к себе, чтобы Марго, встрепенувшаяся непонятно с чего, не пошла и не выбросила мои покупки в мусор.

Наконец, Семен нафлиртовался с малолетками и сел на водительское место. Довольный, как кот, он завел мотор своей малышки, и мы поехали ко мне домой.

Скинув кеды и бросив их как попало, прошла на кухню, оставила пакет с антидепрессантом и отправилась в комнату, чтобы на трезвую голову сложить нужные вещи.

Сделать это не получилось. На глаза попалась фотография в рамке, где мы с Алексеем на даче его родителей, такие счастливые и милые.

От злости на зубах заскрипела желчь. Пришлось возвращаться на кухню. Не размениваясь на церемонии, налила вино в кружку и запила противную горечь.

Позже Марго нашла бокал и с аргументом: «Страдать нужно красиво» — налила в него вино и сунула тарелку с фруктами мне в руку, видимо, Семен ездил в магазин, пока я слушала самые романтичные хиты восьмидесятых. Даже Юра Шатунов песней про детство вызвал во мне шторм эмоций.

Марго еще какое-то время пыталась меня выслушать, помочь советом и побыть жилеткой для слез, но потом отошла ответить на телефонный звонок, и на смену пришел ее самовлюбленный братец.

Сперва он стоял, засунув руки в карманы джинсов, и глядел на меня, как мажор с пустым кошельком на сочный бургер.

— Мне кажется, третья перебор, — наконец-то, сказал он и отобрал бутылку. Урод.

— Да вы что все такие противные? Когда из ребра Адама бог создал Еву, он мозг ему задел, что ли? — икнув, обиженно воскликнула я и попыталась забрать свое винишко обратно. Мы с ним почти породнились.

— Тата, отоспись! Из-за твоего праздника жизни придется поездку отложить до завтра. И учти, никто не понесет тебя похмельную на руках до авто, а уж держать волосы, когда ты будешь блевать дальше, чем видишь, подавно.

— Больно надо! — ответила безразлично. — Я бы на твои ручки и не попросилась. Вот скажи, Сеня… Сева… Сава… дьявол, точно, Сема! — Плюхнувшись на диван, приземлилась на пустой пакет от сухариков. — Ответь мне, разве я плохо выгляжу? Смотри, попа и грудь на месте, — демонстративно пожамкала стратегические места. В комнате заметно стало тише. — Чего ему не хватало? А?

В ответ Семен пожал плечами.

— Мы были друг у друга первыми, границы стерты, оба экспериментировали с энтузиазмом. Да, сначала многого не знали и не умели. Но в наше время с интернетом это не проблема, — разошлась я не на шутку, допила остатки красного полусладкого и поставила бокал на стеклянную столешницу. — И ведь всегда была с ним откровенной, да и он не отставал: «Не хочешь сверху, давай на колени, буду сзади», — коряво спародировала голос бывшего парня. — И ведь вставала! Ну или: «Натирает? Давай, где детский крем с лисичкой?» — Нащупав пустую упаковку от сухариков, достала ее и бросила на стол рядом с бокалом. — И ведь не останавливались. Хочешь новых ощущений? Да пожалуйста! Только кузнечика сначала помой! Да, сперва не получалось, могла случайно прикусить. Но ощущения-то острые, как и просил! Зато потом научилась! — Обида была настолько сильной, что я не понимала, что говорю и кому. — Знаешь, как больно мне сейчас?! Я все для него делала! А он… Он изменил мне с алкашкой, у которой мать при бабле? — не отрываясь смотрела на Семена, пытаясь найти поддержку и сочувствие. — Забудь, откуда тебе знать, ты же мужику не делал интимный поцелуй. Иди! Давай! И вино забирай! — рассердилась я, поняв, что не найду поддержки. Сто процентов, Семен придерживается мужской солидарности.