Дверь туда была бронированная на случай, если оборотни сорвутся с цепей. Код от замка я знал наизусть, еще давно подсмотрел, как отец его набирал.

После нажатия на нужные цифры, составляющие дату рождения моей матери, раздался щелчок. Я осторожно спустился по бетонным ступеням, прошел по длинному коридору и, миновав камеру, где обычно держали меня во время приступов, попал в широкое помещение с клетками.

– Привет, родная. – Присев возле самой просторной клетки, я просунул руку через решетку. Довольно опасное занятие, но только не для меня. Любой другой, будь то человек или вампир, уже лишился бы конечности.

Ликаны способны убить даже сильного вампира. В свое время отец постарался уничтожить всех оборотней, оставив лишь пятерых.

На мое присутствие мама не обратила внимания. Она лежала на голом полу спиной ко мне. Густая шерсть поблескивала в тусклом свете лампы и согревала хозяйку.

– Мам. – В ответ она даже ухом не повела. – Ну прости, я не мог прийти раньше. Ты же знаешь, отец не должен знать, что я в курсе всего. – Мои аргументы не возымели действия. Тяжело вздохнув, я добавил: – У меня был приступ.

Острые ушки встали торчком, и она, наконец-то, подняв голову, обернулась на меня. В янтарных глазах плескались беспокойство и вселенская печать. Не понимаю, почему отец не замечает очевидных вещей. Ведь стоит только заглянуть в глаза матери, и не останется сомнений – в теле животного заключен человеческий разум. Она все понимает.

– Мам, сейчас все в порядке, не переживай. – Я вновь протянул руку. В этот раз она встала и, прихрамывая на переднюю левую лапу, подошла ко мне. – Что произошло? – Голос дрогнул от волнения. Неужели отец опять принялся за старое? Конечно, у оборотней высокая регенерация, и то, что мать до сих пор хромает, говорит о том, что процедуры проводили совсем недавно. Через пару часов раны затянутся, но сам факт того, что маме причиняли боль, вызвал у меня бешенство.

Вцепившись руками в толстые прутья, я с силой сжал их, пытаясь подавить гнев.

Ярость закипала где-то глубоко в груди, на что по всему телу судорожными сокращениями отзывались мышцы – первые признаки приближающейся трансформации. Видимо, действие сыворотки с каждым разом становится короче.

– Р-р-р-р… – мама тихо заворчала и, лизнув мои пальцы, ткнулась носом между решеткой. Это немного привело меня в чувство.

– Все хорошо, я держу себя в руках. – Сделав несколько глубоких вдохов, попытался успокоиться и подавить инстинкты убийцы. Если я обернусь в подвале, то никогда не выйду отсюда. Система защиты быстро распознает, что один из ликанов вне клетки, и выпустит нервнопаралитический газ. Сомневаюсь, что при первой трансформации я смогу взять под контроль разум зверя. Да и вообще не до конца уверен, что это возможно.

Мама жалобно заскулила и отошла от клетки, как бы намекая, что мне лучше уйти.

– Ты права. Постараюсь заглянуть к тебе в ближайшее время. – Встав, я слегка пошатнулся от того, что икроножные мышцы свело судорогой. – Ты только не оставляй попыток принять человеческий облик. Уверен, это возможно, – немного слукавил я, а мама лишь отвела взгляд. За столько лет она потеряла надежду вновь стать человеком.

– Я вернусь, – прошептал на прощание и вышел из подвала.

Даже спустя сотни лет мне по-прежнему было тяжело видеть маму в таком состоянии. Но это лучше, чем думать, что она мертва.

Сложно вспомнить, когда это случилось. Я еще был ребенком, когда ночью в родительской спальне раздался мамин крик. Она кричала так, словно ее разрывало изнутри. Это сейчас я понимаю, что с ней происходило, а тогда мне было очень страшно.