Камсур раскинулся на берегах великой реки Сури. Она делила город ровно напополам и являлась не только единственным поставщиком воды и рыбы для его жителей, но и связующей артерией со многими племенами, странами, неся свои воды к далекому Северному морю. Князь порывался рассказать мне легенды об этой священной для степняков реке, но я отказалась, пообещав их выслушать в следующий раз. Предания, сказания, истории – их приятно слушать в спокойной уютной обстановке, наслаждаясь компанией и, может быть, с бокалом легкого вина. Но никак не верхом на лошади и под палящим солнцем. Хотя, когда мы приблизились к городу и с южной стороны начали тянуться сады, все вздохнули с облегчением.

Ватаги босоногих мальчишек носились вдоль арыков, в каком-то хаотичном порядке то поднимая заслонки на каналах, то опуская их. Кто-то из них обязательно поскальзывался, падал в воду, утягивая приятелей за собой. И сразу к гомону на незнакомом языке примешивался детский смех и радостные крики, которые тут же привлекали мальчишек из конкурирующей группы. Они стремились перенаправить больше воды к своему саду или полю, зачастую не имея терпения или желания дождаться своей очереди.

Как объяснил Саид, с малых лет у детей степняков есть какие-то обязанности. Девочки помогают матерям по дому, а мальчишки отцам по хозяйству. И неважно, сын ты князя или простого пастуха. Так и эти дети, которым, на мой взгляд, было от пяти до десяти лет, следили за поливом садов и полей, а также охраняли их от птиц и воров. Конечно, там, где мальчишки, всегда найдется время для драк и мелкого хулиганства, но друг у друга они не воровали. Более того, если попадался какой-то забредший на чужую территорию человек, зачастую из городских отбросов общества, то били его всей толпой.

– Не смотрите так скептически, Анна, эти мальчишки справятся и со взрослым мужчиной, – говорил князь Мансур. – Это они только меж собой дерутся кулаками, а для врагов покрепче у них припрятаны ножи и дубинки. Наши сыновья с детства учатся постоять за себя, сражаться плечом к плечу с другом, защищать семью.

– А скажите, Саид, вот вы князь и Джанжуур тоже, но по статусу вы с ним не равны. Тогда почему у вас одинаковые титулы?

Я решила сменить тему, слишком уж тяжело мне было смотреть на Саида и слышать его речи о детях.

– Да, статус у нас разный, я просто князь, а он Князь Объединенной Степи, – усмехнулся мужчина, одаривая меня пламенеющим взором и встряхивая смоляными кудрями. За пять лет Саид не стал менее красив, наоборот, к внешней привлекательности у него добавилась мудрость в глазах, а упрямство сменилось спокойной уверенностью в себе. – Наши предки имели равные силы и права, просто отец Джанжуура в свое время оказался умнее и хитрее других князей. Он смог совершить невозможное – объединить непокорную степь. Возможно, когда к власти придет сын Джанжуура, он утвердит новый титул для себя и своих потомков, но нынешний Князь воспитан в старых традициях, он не унизит так своих союзников.

Я не стала комментировать слова Саида, потому что мое мнение отличалось от его. О Джанжууре я знала немного, только то, что он пришел к власти в возрасте тринадцати лет, когда его отец скончался от ран в одном из походов. Юному князю повезло, что рядом с ним были преданные люди, в частности родной дядя, младший брат его отца. Именно он стал постоянным советником Джанжуура и помог сохранить власть. Тот же Августиан охарактеризовал князя как умного и сдержанного человека, который хочет видеть свою страну цветущей, стабильной и безопасной. А это значит, скоро Джанжуур будет продвигать новые традиции, и тому доказательство договор о сотрудничестве, который мы как раз и едем подписывать. В нем Князь выступает не только единоличным правителем степи, но и гарантом выполнения всех взятых обязательств. Вроде бы ничего такого, но договор бессрочный. То есть он уверен не только в себе, но и в своих потомках, и в том, что его род так и останется у власти.