На какое-то короткое мгновение мне показалось, что я вернулась домой. Я огляделась и почувствовала, как предательски защипало глаза.

«Как?» – только и спросила я.

 Передо мной лежали комнаты, застланные пышными коврами. На стенах узоры, почти такие же, как и в моей спаленке. Кровать с балдахином, картины, цветы и сундуки с одеждами, на столе несколько шкатулок, крышки отброшены назад и украшения переливаются в солнечных лучах, пробивающихся через тонкие яркие шторы, привычные моему глазу… Я ходила из комнаты в комнату и только молча смотрела на покои, достойные принцессы моей страны.

– Как такое возможно? – спросила я, обратившись к Наиме.

 Рабыня вопроса не поняла, и тогда я изменила фразу.

– Спроси у рабынь, кто и как сделал эти комнаты, кто украсил их?

 Наима повернулась к стайке пестрых цветков и заговорила на своем языка, обращаясь к ним всем одновременно. Девушки выслушали ее слова, а затем защебетали птичками, что-то оживленно отвечая. Пока Наима выслушивала девушек, я приблизилась к одному из сундуков и подняла крышку. Первый же наряд, извлеченный на свет, показал, что эта одежда прибыла из моего города.

– Госпожа! – за спиной прозвучал голос старухи. Я оглянулась и посмотрела на нее.

– Говори! – велела.

– Девушки говорят, что ничего не знают, только эти комнаты были закрыты целый месяц и здесь все меняли, – Наима снова склонила голову, – видимо, готовили к вашему приезду.

 Я рассеянно кивнула и подошла к низкому столику. Здесь находилось огромное зеркало в половину моего роста, и шкатулки, что стояли открытые, маня сиянием дорогих украшений.

– Возможно, госпожа хочет посетить купальню после долгой дороги? – поинтересовалась Наима, и я кивнула, даже не глядя на нее.

 Старуха захлопала в ладоши и обратилась к бабочкам, что-то говоря им на языке варваров. А я опустилась на мягкий стул и задумчиво посмотрела на свое отражение в зеркале. На меня смотрела я сама, только глядя на отражение, почему-то узнавала с трудом в этой Майрам ту юную девочку, отправившуюся с варварами в далекий путь. Передо мной была совсем другая я. Более решительная, пусть и уставшая, но другая.

– Госпожа! – голос Наимы за спиной отвлек от созерцания отражения меня. Я повернула голову.

– Пройдемте за мной в купальню, – произнесла рабыня.

 Я приподнялась со стула и неожиданно поняла, как сильно устала. От ванны я бы не отказалась. Хотелось быть чистой, а после лечь спать. До пира, что состоится вечером, не так далеко, но я просто должна была отдохнуть, чтобы предстать перед людьми моего повелителя во всей красе. Я не могла опозорить его, только не я и только не в первый день, когда все глаза будут устремлены на меня, вторую жену, чужачку!

– Пойдем, Наима, – собралась с силами и позволила провести себя в купальни.

 Шаккар подождал, когда Повелитель Вазир пригласит его в свои покои. Едва двери открылись и пропустили Мартана, Шаккару хватило одного взгляда на хранителя покоев отца, чтобы понять – его ждут.

– Мой принц! – Мартан был еще молод. Высокий, с черными волосами, тронутыми серебром на висках, стройный и обходительный. В его карих глазах светился ум и порой сам Шаккар, присматриваясь к слуге отца, задумывался о том, почему Мартан все еще находится на этом месте. Он мог бы возвыситься и принять более высокое положение при Вазире, но предпочитал присматривать за комнатами своего Повелителя.

 Переступив порог, Шаккар оказался в светлых комнатах. Первый зал, огромный, с мозаичным полом, темного коричневого цвета, был разделен на комнаты резными стенами. Шагая по твердым плитам, принц слышал звук собственных шагов, а затем, свернув за одну из стен, увидел своего отца, восседавшего на подушках и курившего трубку.