Я подошла к кровати и села на неё. Нет, всё-таки здесь очень здорово. А вместе с Нэйлией ещё и кошка жила. И из-за непонятной неприязни ко мне служанка лишилась такого отличного места работы… Даже любопытно, где она сейчас, и удалось ли ей найти новых хозяев.

И вдруг мне почудилось странное колебание воздуха прямо возле левой щеки. Я дёрнулась, оглядываясь. Окно закрыто, входная дверь тоже: сквозняку взяться неоткуда. Странное ощущение прошло, но теперь тепло поползло по затылку, потом перекинулось на правую щёку. Я вскочила, едва не ударившись бедром о комод. Колени подкашивались, в живот упал камень. Может, мне просто показалось? Ничего и никого не видно. А может, это чья-нибудь душа? Бр-р.

Медленно отступив к двери, я развернулись и опрометью кинулась к выходу из флигеля. Захлопнула дверь и прижалась к ней спиной. И снова поморщилась от контраста между прохладой, царившей в пристройке, и настоящей баней на улице. Медленно вдохнула и так же медленно выдохнула, пытаясь прийти в себя. И чего так испугалась? Ну да, страшновато ощущать чьё-то присутствие, но, во-первых, мне могло просто почудиться, а во-вторых, я теперь живу в магическом мире: мало ли что тут бывает. Но удовольствие от посещения флигеля, конечно, знатно подпорчено.

Ладно, пожалуй, хватит с меня на сегодня впечатлений. Нужно вернуться домой и всё же извиниться перед Адриэном. Скажу ему, что разбиралась в ящике с нижним бельём, поэтому и не хотела признаваться. Пусть смутится, что ли. Для разнообразия. Я заперла дверь флигеля и зашагала в сторону дома.

3. Глава 3

Адриэн

Я отбросил в сторону ручку и поднялся из кресла, резко отодвинув его назад. Почему, когда продумывал план, совершенно не учитывал, что с женой придётся не просто жить под одной крышей, но и уживаться? Да ещё разбираться с непонятной потерей памяти, из-за которой отношение к девчонке меняется по несколько раз на дню.

Меня раздражает то, какой она стала, но в каком-то смысле сам боюсь узнавать, что с ней на самом деле случилось. Запугал с самого утра, а потом ещё и с допросом привязался. И чего, спрашивается, начал расспрашивать? Видел же, что у неё на пальцах следы от ручки: значит, что-то писала. Можно было, конечно, просто заставить отвечать, как есть, но, с другой стороны, и особых причин давить на неё нет. Если Элианна пишет письма, мимо они не пройдут: отправить любую почту она сможет только через меня. А если опять ведёт дневник, так мне совершенно всё равно, что она там пишет. Завтра в любом случае станет ясно, что случилось с её памятью.

Больше настораживает другое: неужели я ошибся, и девчонка всё-таки умеет читать? Или что-то вспомнила, просто молчит? Может, всё-таки надавить? Она расколется и без серьёзных действий. В кухне я лишь слегка коснулся её сознания, а она едва в обморок не грохнулась от ужаса. Что уж говорить о полноценном вмешательстве. Или пока затаиться и просто наблюдать? Девчонка не знает о том, что я заметил следы от ручки, так что преимущество определённо у меня. А она пусть и дальше считает, будто я ни о чём не догадываюсь.

В щель между портьерами я проследил за тем, как она ходит по саду с серьёзным и сосредоточенным видом. Явно о чём-то думает: то нахмурится, то остановится и постоит немного. В конце концов, она ушла из поля зрения, и я вернулся к столу, где меня ждали несколько архивных дел: чужой опыт — полезная вещь. Но сосредоточиться так и не вышло, и я снова начал нервничать.

Всё-таки зря я так накинулся на девчонку за обедом. Она в чём-то права: я и правда никак не могу определиться со своим к ней отношением. А ведь ведёт она себя вполне тихо и даже покладисто. Да, иногда пытается показывать характер, но это, скорее, забавно. И мало похоже на прежнюю Элианну. И как я ни пытаюсь убедить себя, что она притворяется, не получается. Даже вздумай Азерис притвориться покорной, её не хватило бы и на сутки, не то что на неделю. Особенно, учитывая то, как с ней обращаюсь. Пожалуй, надо и правда быть помягче.