Однако служанки в кухне не было. Там царил идеальный порядок, и никаких признаков ждущего меня завтрака не наблюдалось. Хотя с чего я взяла, что мне должны оставить еду? Наверняка и Адриэн, и Нэйлия поднимаются рано и уже давно поели. Я, воровато озираясь, подошла к шкафу, напоминавшему по виду холодильник, и открыла его. Так и есть, местный холодильник. На полках идеальная чистота и порядок. В специальных отсеках — овощи, фрукты. Вот, кажется, кувшин с молоком. И всё. Интересно, чем они тут вообще питаются?

Настроение сразу ухудшилось. И что мне делать? Как проверить, дома ли Адриэн? И почему вчера не спросила его о планах? Хотя… понятно, почему. Устала, голова была забита совсем другим. Да и стоило представить, как отреагировал бы муж на подобные расспросы, и я невольно смутилась.

— А разве я обязан перед вами отчитываться? — сказал бы он.

Я вздохнула. Ладно, если муж дома, придётся нарушить строгое правило и побеспокоить его. Надо же раз и навсегда выяснить, во сколько они тут завтракают, обедают и ужинают и делают ли это вообще.

Тихо проковыляв к двери кабинета, я замерла, прислушиваясь. Как и следовало ожидать, ни звука. Если я не запуталась во времени и не проспала больше суток — после стольких переживаний могла бы! — сегодня должен быть понедельник. У нас это рабочий день и очень возможно, что и здесь тоже.

— Заходите, раз уж всё равно подошли.

От внезапно прорезавшего тишину негромкого голоса Адриэна я чуть не подпрыгнула: помешала разве что больная нога. Как он меня услышал? Я же шла бесшумно, как кошка! Или мышка. Или… Да неважно! Толкнув дверь, я вошла, смиренно опустив глаза в пол и теребя колечко-переводчик.

— Здравствуйте, Адриэн. Простите, что побеспокоила… Я правда не хотела.

— Не хотели, но к кабинету всё-таки подошли.

— Как вы меня услышали? Я же старалась идти тихо.

— Интересно. — Яд в голосе Адриэна стал ощутимее. — Если это называется «тихо», боюсь даже предполагать, как вы ходите обычно.

Я наконец осмелилась поднять взгляд на мужа: он, как и накануне, сидел за рабочим столом — в чёрной, наглухо застёгнутой рубашке и идеально отглаженных чёрных же брюках, — держал в руке карандаш и смотрел с такой неприкрытой издёвкой, что даже обидно стало.

— Если вы таким образом пытаетесь меня задеть, можете не стараться. — Я вздёрнула подбородок и скрестила руки на груди. — Я знаю, что шла тихо и если у вас слишком чуткий слух, в этом моей вины нет.

Однако мужа моя речь явно не проняла.

— И всё-таки впредь постарайтесь не нарушать правила. — Он поджал губы, повертев карандаш в пальцах. — Ну а теперь, раз уж всё равно моему уединению конец, расскажите, что вас привело. Хотите прямо сейчас устроить брачную ночь?

Да что ж его так на этой теме-то заклинило? Я возмущённо сверкнула глазами, ещё плотнее скрестила на груди руки, порадовавшись, что надела целомудренное платье, и фыркнула:

— Вот ещё! Я вообще-то хотела поесть, но у вас, судя по всему, с едой проблемы.

— Отнюдь, — невозмутимо ответил Адриэн. — Просто завтрак у нас подаётся в половине восьмого утра даже по выходным, и ни я, ни Нэйлия не виноваты в том, что кто-то изволит слишком долго спать.

— Вы издеваетесь? — От обиды голос невольно дрогнул. — Я не спала с ночи пятницы, и вы сами прекрасно это знаете. Так разве не имела права выспаться?

— Имели, конечно. Можете спать хоть сутки напролёт. — Адриэн положил карандаш на какую-то бумагу на столе. — Только к чему сейчас ваши претензии насчёт завтрака? Я, кажется, уже сказал, что он подаётся в половине восьмого, и если кто-то не успел проснуться, это не мои проблемы. Теперь ждите обеда: Нэйлия с минуты на минуту вернётся с рынка и им займётся.