Резко встаю, чтобы уйти. На сегодня с меня хватит драмы, но Лана не готова так просто расстаться.
Поэтому я уверен, что Соня перебесится. Они все одинаковые. Никто по доброй воле от меня не откажется.
Я чувствую ее руки на своей груди, вижу взгляд, наполненный испугом и похотью, сам щурюсь, пока Лана сбито шепчет.
- Прости, ну, прости меня…я не хотела. Я… Вадим, Кама только на сегодня у мамы осталась, давай не будем портить этот вечер?
Молчу. Не потому, что мне нечего сказать, о нет. Просто не сдаю позиции — это, во-первых, а во-вторых, мне очень любопытно, как сильно она не хочет, чтобы я уходил.
Лана несмело улыбается.
Красивая…
Я питаю явную слабость к красивым женщинам, и не думаю, что смогу когда-то излечиться от этой болезни. Мне нравится смотреть, как они горят от желания, пока опускаются передо мной на колени, а я медленно ввожу пальцы в их волосы…
Ладно, сегодня ничего не произойдет. Мир не перевернется, если я задержусь здесь еще на одну ночь…все будет нормально. Соне смелости не хватит пойти против меня.
Соня; утро
- Мам, я так не хочу тебя оставлять одну.
Я стою в дверях с готовыми чемоданами. На часах пять утра, Арсений звонил и сказал, что будет через двадцать минут, так что нам пора прощаться…
Мама слабо улыбается, гладит меня по щеке и тихо шепчет, чтобы не разбудить малышку в детском кресле.
- Это ненадолго. Я со всем разберусь, и вы вернетесь домой…
- Ты снова решаешь мои проблемы…прости.
- А на что еще нужны родители, девочка моя?
- Чтобы любить их и уважать! А не вечно расстраивать…
- Я по пальцам одной руки могу пересчитать, сколько раз ты меня расстроила, Соня. Прекрати щазже!
Тихо смеюсь, а потом обнимаю ее и еще тише шепчу на ушко.
- Я боюсь, что он что-то тебе сделает…
Мама цыкает, крепче прижимая к груди.
- Я давала отпор бандитам, Соня, и умею стрелять! Ну так, на всякий случай…
- Мама!
Мы снова смеемся в унисон, и она явно хочет сказать что-то еще, но вдруг ее телефон звонит.
- Да?
Слышу сбито, но довольно понятно: тот, с кем она говорит, явно недоволен. Мама в ответ на его тираду закатывает глаза и шипит.
- Сеня, угомони таланты, ага?! Мы уже спускаемся!
Она отбивает звонок, а я неловко руки сжимаю и хмурюсь.
- Что-то он недоволен…
- Говорит, заставила его ехать в Москву из Питера, так еще и не вышла до сих пор! Горит у него, видимо!
- А он точно не против…что я буду у него жить и все такое?
- Кто его спрашивает?! Он мне должен, так что пусть свои хотелки засунет по месту назначения. Все, пошли, а то вонять будет все восемьсот километров. Тебе оно надо?! Очень вряд ли.
Я не успеваю добавить еще хоть что-нибудь о своих сомнениях, как мама кивает на малышку и открывает дверь.
Спускаемся мы в тишине.
Каждый думает о своем, наверно? Мама о нашем расставании, и я тоже, но больше все-таки об Арсении. Как-то мне…страшно…
И знаете? Не зря.
Как только мы выходим из подъезда, я на миг застываю. Перед здоровым внедорожником с подбитой фарой справа стоит достаточно высокий, молодой человек.
Ну как? Он больше похож на медведя какого-то, по крайней мере, своей прической. Волосы длинные, собранные в хвост, но у лица растрепанные, как у рокера какого-то.
Господи…кто он? Чем занимается? А вдруг и правда рокер? И что? Мне жить в притоне с ребенком?! Так он еще и курит! Кошусь на маму, а она даже не замечает. Ухмыляется и говорит:
- Где тебя манерам учили, подлец? Женщины с сумками, а он стоит. Пыхтит.
Арсений усмехается и отрывается от капота машины, откидывает окурок и делает на нас шаг.
- Моя крестная говорила, что баба не тростинка, не переломится.
- Сволочь! Мне сколько тогда было?! А ну, сумки забрал!