– Ну что ж, – сказал я, уже более сдержанно, – возможно, способ и найдется… если я сумею его разыскать. Во всяком случае, я сделаю все, что в моих силах. Если я смогу чем-то помочь – помогу.

Дженни выглядела неумолимой. Остальные просто промолчали. Я вздохнул про себя.

– Как он выглядит? – спросил я.

После паузы ответил Чарлз:

– Я с ним виделся всего один раз, примерно полчаса, четыре месяца назад. У меня осталось общее впечатление, и только. Молодой, импозантный, черноволосый, гладковыбритый. На мой вкус, слишком много заискивал. Приди такой ко мне на корабль младшим офицером – я был бы не рад.

Дженни поджала губы и отвернулась, но возразить ей было нечего. Я обнаружил в себе первые слабые ростки сочувствия к ней и постарался их затоптать: это только сделает меня более уязвимым, а мне такого совсем не надо.

– А ты с ним не встречался? – спросил я у Тоби.

– Нет, – надменно ответил он. – Как-то не приходилось.

– Тоби ездил в Австралию, – пояснил Чарлз.

Они все ждали. Деваться мне было некуда. И я обратился к ней напрямую, нейтральным тоном:

– Дженни?

– Он был веселый! – неожиданно с жаром выпалила она. – Господи, какой же он был веселый! А после тебя…

Она остановилась и с горечью бросила взгляд в мою сторону:

– Он был полон жизни, шутил! Он меня смешил! Потрясающий. Он озарял собой все вокруг. Это было… это было как…

Она внезапно запнулась, остановилась, и я понял, что она подумала: это было совсем как мы, когда мы встретились впервые. «Дженни, – в отчаянии подумал я, – только не говори этого вслух, пожалуйста, не надо!»

Наверное, это было слишком даже для нее. «Ну вот как могут люди, – в десятитысячный раз задался я бесполезным вопросом, – как могут люди, которые так сильно друг друга любили, дойти до такого опустошения?» И все же перемены в нас были необратимы, и ни я, ни она даже не попытались бы отыскать дорогу назад. Это было невозможно. Пламя выгорело. И только несколько непотухших угольков прятались в золе, обжигая при неосторожном прикосновении.

Я сглотнул.

– Какого он роста? – спросил я.

– Выше тебя.

– Сколько ему лет?

– Двадцать девять.

Как и Дженни. На два года моложе меня. Ну, это если он говорил правду. С мошенника на доверии станется солгать абсолютно о чем угодно, просто из осторожности.

– Где он проживал, пока… э-э-э… сотрудничал?

На это Дженни ничего не сказала – мне ответил Чарлз:

– Он говорил Дженни, что живет у тетушки, но после того, как он исчез, мы с Оливером проверили. Тетушка, к сожалению, оказалась домовладелицей из Оксфорда, которая сдает комнаты студентам. И как бы то ни было, – тут он кашлянул, – похоже, он вскоре оттуда съехал и переселился в квартиру, которую Дженни снимала на двоих еще с одной девушкой.

– Он жил у тебя на квартире? – спросил я у Дженни.

– Да, ну и что?!

В ее голосе звучал вызов. И что-то еще…

– Когда он съехал, он никаких вещей после себя не оставил?

– Нет.

– Вообще ничего?

– Нет.

– Ты хочешь, чтобы его нашли? – спросил я.

Чарлз, Квейль и Тоби ответили бы «да» не раздумывая, но Дженни ничего не сказала. Вместо этого она покраснела: румянец разлился от шеи и вспыхнул двумя яркими пятнами на щеках.

– Он причинил тебе много зла, – напомнил я.

У Дженни упрямо напряглись плечи.

– Оливер говорит, в тюрьму меня не посадят, – ответила она.

– Дженни! – я вышел из себя. – Судимость за мошенничество будет преследовать тебя всю жизнь множеством разных отвратительных способов. Я вижу, что он тебе нравился. Может, ты даже его любила. Но это не просто озорной мальчишка, который из хулиганства спер из буфета банку варенья. Он хладнокровно устроил все таким образом, чтобы тебя наказали вместо него. И