Взвыла сирена, ракетный комплекс доложил о готовности к отражению атаки, осталось дождаться членов экипажа. А их нет как нет! Наконец, из-под пола донеслась серия глухих ударов, короткий возглас «Рыба!» и в дверном проёме одна за другой нарисовались четыре фигуры.

Гордон был вне себя от гнева, но сдержался и лишь молча указал взглядом на крутящийся компас. Штурман подошёл к нему и… остановил стрелку пальцем. Задумчиво почесал подбородок:

– Что-то случилось?

– Это я у тебя должен спросить. Что с компасом?

– Э…э, кхм…, мда-а-а…, м…м… Если б я знал!

– А ты что, не знаешь? Ну, и зачем нужен такой член экипажа?

– Первый раз вижу такое. Он же вообще без надобности! Слышь, командир, а может, мы – того, в скважину попали?

– В какую ещё скважину?

– Временную! Я полгода назад читал: один чувак предсказал каналы, в которые лучше не попадать.

– Что за каналы?

– Каналы времени. По ним можно запросто улететь в другую Галактику и никто даже не заметит.

– И что ещё говорил тот чувак? Сколько времени продлится такое путешествие?

– Да нисколько! Перемещение практически мгновенное. Но так как никто в эту скважину доселе не попадал, никто не знает, как понять, что ты уже в ней.

– Значит, крутящаяся стрелка компаса – единственное, на что можно ориентироваться?

– Выходит, так! Другой причины подобному поведению прибора я просто не нахожу.

Гордон выглянул в окно и не узнал местность. Созвездия перемешались, кругом клубились незнакомые туманности, трассирующими пулями мелькали неведомые планеты и астероиды, кометы и метеоры…

– Ну, попали… А про возвращение твой чувак что-нибудь говорил? Мы же здесь и останемся! Съедим весь запас продовольствия и…

– Про возвращение он, вроде, ничего не говорил. Или я не запомнил.

Гордон аж позеленел от злости. Наверняка этот олух не удосужился дочитать столь важную статью до конца, «козла» пошёл забивать…

– Вот что, дружок, если ты сейчас же не вспомнишь, как развернуть эту шарманку, я тебе не только домино запрещу, но и в шашки играть не будешь. Понял?

Штурман принялся вспоминать, но очень скоро сообразил, что ничего не получится. Статья была в журнале, из которого были вырваны две последние страницы. Понятно, зачем…

– Командир, а ты не помнишь, как он крутился: по часовой стрелке или против?

– Кажись, по часовой… Это важно?

– Сейчас узнаем.

Штурман взялся за Север и решительно крутанул его против часовой стрелки. Раздалось жужжание, корабль накренился, его болтануло пару раз и… Кажись, полетели в обратную сторону.

– Эй, а мы не проскочим свой квадрат?

– Можем и проскочить… Если компас будет слишком долго крутиться в обратную сторону… Знать бы, сколько он накрутил «туда»…

– Ну да, если вместо того, чтобы смотреть в оба глаза на прибор, сутки напролёт стучать костяшками с такими же бездельниками… Что теперь делать-то?

– Стоп! Я же перед последней партией поднимался сюда взять пару тюбиков с клубничным вареньем (играем же не на «просто так»! ) и взглянул на компас. И он был неподвижен! Значит…

Прикинул: пусто-пусто… Два конца… Рыба! Выждал небольшую паузу и… остановил вращение стрелки.

Гордон не верил своим глазам: вокруг него простирался такой знакомый, такой родной квадрат Y-438. По лицу же штурмана блуждала блаженная улыбка. Ещё бы: не каждый день становишься не только участником мирового эксперимента, но и первооткрывателем новых земель. Но самое главное – никто теперь не скажет: космосу штурманы не нужны. Нужны, и ещё как!

У стекольщика Дмитрия был, по всеобщему признанию, глаз-алмаз. Собственно, в этом не было ничего удивительного, потому что алмаз являлся его рабочим инструментом и без него Дмитрий был, как без рук. Без рук же Дмитрию было никак нельзя, потому что так можно и ноги протянуть. А это уже ни в какие ворота не лезет.