9 октября Гитлер принял в Берлине шведского предпринимателя Биргера Далеруса, который летал между Берлином и Лондоном через Швецию с предложением, исходившим изначально от Геринга, обсудить мирное соглашение между Британией и Германией. 5 октября в Лондоне Далерус увиделся с министром иностранных дел лордом Галифаксом; 9 октября в Берлине он сообщил Гитлеру, что Британия настаивает на восстановлении польской государственности, немедленном уничтожении всего наступательного вооружения и проведении в Германии плебисцита по некоторым вопросам гитлеровской внешней политики. На следующий день, 10 октября, Гитлер дважды встречался с Далерусом, а затем попросил его передать Британии германские условия: их территориальным аспектом было право Германии закрепиться на ее новой границе с СССР и возвращение ей колоний, которые она имела до Первой мировой войны, или «подходящих равноценных территорий». Между двумя встречами с Далерусом Гитлер выпустил новую директиву для генерала Кейтеля, главы штаба вооруженных сил Германии, и для командиров армии, флота и военно-воздушных сил. Директива излагала план «Гельб» («Желтый»), как обозначалось наступление против Франции и Британии.

Директива Гитлера от 9 октября содержала подробные детали наступления, которое следовало повести «максимально крупными силами» через Люксембург, Бельгию и Нидерланды. Цель этого северного наступления состояла в том, чтобы «разгромить, насколько это будет возможно», французскую армию и «одновременно занять как можно больше территорий Нидерландов, Бельгии и Северной Франции, чтобы они стали базой для успешного продолжения воздушной и морской войны против Англии». Наступление должно было создать «широкую защитную зону» для экономически необходимого Рура.

Слова «Война против Англии» звучали пугающе. По-другому пугающими были формуляры, разосланные в тот же день Филиппом Боулером, главой партийной канцелярии Гитлера, всем больницам и докторам, в которых их просили, якобы для целей статистики, перечислить всех престарелых, невменяемых или ненемецких пациентов. Три судебно-медицинских эксперта на тайном заседании должны были решить, кому из пациентов жить, а кому – умереть. Глава личной канцелярии Гитлера Ганс Ламмерс хотел, чтобы процедура была кодифицирована как часть немецкого права. От этого Гитлер отказался. Теперь убийства психически нездоровых пациентов начались не только в центрах эвтаназии. В оккупированной Польше, в Пяснице неподалеку от Данцига, к концу года были убиты несколько тысяч так называемых умственно отсталых людей. Наряду с поляками и евреями в Пяснице погибли 2000 немцев; их отправили сюда из психиатрических учреждений Германии.

Утром 10 октября Гитлер принял семерых наиболее высокопоставленных военных командиров в канцелярии – том самом здании, из которого в предыдущий день были разосланы формуляры об эвтаназии. С командирами он говорил о причинах войны на Западе, зачитав написанный им меморандум, в котором объявлял целью Германии «уничтожение мощи и способности западных держав когда-либо воспротивиться государственной консолидации и дальнейшему развитию немецкого народа в Европе».

Время было не на стороне Германии. «Никакой договор или пакт, – предупредил Гитлер, – не обеспечит наверняка длительного нейтралитета Советской России». Сейчас требовалась «незамедлительная демонстрация германской мощи». План следовало составить немедленно. Атаку нельзя начать «слишком рано». Ее нужно «начать при любых обстоятельствах этой осенью».

С момента, когда немецкие ученые, встретившись в Германии, информировали военное руководство о возможности использования энергии расщепления атомного ядра для создания бомбы огромного разрушительного действия, прошло пятнадцать дней. Тем временем в Соединенных Штатах американский экономист и друг Альберта Эйнштейна добивался частной встречи с Рузвельтом. Александр Сакс принес с собой письмо от Эйнштейна, содержание которого объяснил президенту. Атомная энергия позволит человеку «взорвать своего соседа» в масштабе невиданном и невообразимом.