Норвежская королевская семья и правительство страны отправятся в Англию, чтобы продолжить войну. Однако одержимость Редера Норвегией, которой он заразил и Гитлера, сослужила нацистской Германии не очень хорошую службу. На протяжении всего хода войны командование немецкой армии жаловалось, что в Норвегии приходилось держать слишком большое количество войск, которые можно бы было использовать на других фронтах. С точки зрения союзного командования, норвежская кампания обернулась для него полной катастрофой. Хотя Королевские ВМС потопили половину всех имевшихся у немцев эсминцев, совместная войсковая операция стала худшим примером взаимодействия различных родов войск. Многие английские военачальники также считали, что большой энтузиазм Черчилля, часто направляемый не в то русло, стал результатом его тайного желания вычеркнуть из памяти организованную им катастрофическую экспедицию в Дарданеллах во время Первой мировой войны. Ответственность за норвежскую катастрофу, как позднее признал в частной беседе сам Черчилль, больше лежала на нем, нежели на Чемберлене. Однако жестокая ирония политики состояла в том, что это поражение привело к замене Чемберлена Черчиллем на посту премьер-министра Великобритании.

На французской границе «ненастоящая война», или как ее называли французы drфle de guerre («странная война»), а немцы Sitzkrieg («сидячая война»), продлилась намного дольше, чем планировал Гитлер. Он был крайне низкого мнения о французской армии и не сомневался в том, что голландская армия вообще не окажет никакого сопротивления и сразу капитулирует. Все что нужно было фюреру – новый план военной кампании, взамен оказавшегося в руках бельгийцев и переданного союзникам. Большинству высокопоставленных армейских чинов не нравился смелый план генерала фон Манштейна, и они выступили против него. Но когда Манштейн, в конце концов, получил доступ к фюреру, то смог его убедить, что немецкое вторжение в Голландию и Бельгию заставит союзников перебросить свои силы с франко-бельгийской границы. А потом эти войска можно будет отрезать от основных сил противника броском через Арденны и реку Маас по направлению к устью реки Сомма и к Булони. Гитлер ухватился за этот план, так как ему нужен был удар наповал. Что характерно, впоследствии он всегда заявлял, что с самого начала это был исключительно его план.

Британский экспедиционный корпус силами четырех своих дивизий в октябре предыдущего года занял позиции во Франции на границе с Бельгией. К маю 1940 г. корпус был увеличен до десяти пехотных и одной танковой дивизий под командованием генерала лорда Горта. Несмотря на то, что под его командованием находились довольно крупные силы, он должен был подчиняться командующему французских сил на северо-востоке страны генералу Альфонсу Жоржу и крайне неуверенному в себе главнокомандующему французской армией генералу Морису Гамелену. Общего союзного командования, наподобие существовавшего во времена Первой мировой войны, создано не было.

Самой большой проблемой, с которой столкнулись Горт и Жорж, было упрямое нежелание Брюсселя нарушать нейтралитет Бельгии, несмотря на то, что бельгийское правительство знало о планах Германии вторгнуться в их страну. В связи с этим Горт и соседние с ним французские войска вынуждены были дождаться, когда немецкая армия все-таки вторгнется в Бельгию: только после этого могли бы выдвинуться навстречу противнику через франко-бельгийскую границу. Голландцы, сумевшие сохранить нейтралитет во время Первой мировой войны, были еще более решительно настроены не провоцировать Германию, вступая в союз с Францией или Бельгией. Одновременно с этим они не теряли надежды, что войска союзников придут на помощь их небольшой и плохо вооруженной армии, если война все же начнется. Великое Герцогство Люксембургское, хоть и относилось с симпатией к союзникам, решило, что в сложившейся ситуации оно сможет закрыть свои границы и в случае немецкого вторжения указать Германии на то, что она нарушает нейтралитет Люксембурга.