Шарц почувствовал, что сейчас заплачет. «Но ты же шут!»

– А… Полли знала? – несчастным голосом спросил он.

– Очень немногое. То, что ей сказал сэр Роберт.

«Остальное она сама додумала. Я сейчас точно разревусь».

Висеть в герцогских объятиях было страшно неудобно.

«А должно быть смешно. Шут, черт тебя побери, где ты?»

Шарц поболтал ногами, и с него мигом слетели сапоги.

– Ваша Светлость, когда будете ставить меня обратно, не промахнитесь мимо сапог, а то они с меня свалились, – невинно заметил Шарц.

– Вот еще! Когда это я промахивался? – ухмыльнулся герцог, аккуратно ставя Шарца рядом с его сапогами, прямо на снег.

И расхохотался.

Грозные леди появились неожиданно. Как и положено порядочным леди, прибыли они со свитой. Именно свита и добралась до Шарца первой.

Кэт, Роджер и Джон с визгом повисли на шее отца. Чуть погодя к детям присоединилась и Полли.

– Полли так за тебя переживала, – сказал герцог.

– Вот еще, – целуя мужа, возразила Полли. – Делать мне нечего было. Я знала, что все хорошо кончится. Если я за кого и переживала, так за этих дураков, что к моему мужу лезли, а то ведь у него рука тяжелая… Господи, как я боялась, – шепнула она мужу на ухо. – Чуть с ума не сошла.

Герцогиня подошла к супругу.

Обремененный в самом прямом смысле слова всем своим семейством, Шарц все же как-то ухитрился поклониться Ее Светлости. Та с улыбкой кивнула в ответ.

– Я надеюсь, что мой муж должным образом встретил своего рыцаря, – сказала герцогиня.

– Э-э-э… да, – ответил Шарц, целуя по очереди всех своих домашних.

– И сделал то, что мне запрещает этикет, – добавила она.

– Э-э-э… да, – повторил Шарц. – Кэт, не вертись так, я тебя уроню.

– Что ж, тогда можно переходить к сюрпризам с подарками.

– Миледи, я сама, – отрываясь от мужа, сказала Полли.

– А то я не догадалась, – усмехнулась герцогиня. – Раз уж ты самому лорд-канцлеру это не отдала…

– Что?! – взвыл Шарц. – Ради Господа, скажите же наконец, что это такое? Чем это может быть, если его понадобилось не отдавать аж самому лорд-канцлеру?

– Да так, – ухмыльнулась Полли. – Один маленький подарок. Тебе. И почему я должна отдавать его сэру Роберту? Пусть сам себе такой ищет. У него возможностей больше. А мне в первый раз такой попался. Отдавать? Вот еще!

– Такой что? – несчастным голосом простонал Шарц.

– Все очень просто, папа, – сказал Роджер. – Это…

– Нет, я скажу! – тут же заспорил Джон. – Я старше!

– Папа-это-знаешь-что-такое… – перебивая их, зачастила Кэт.

– Дети, цыц! – строго прикрикнула Полли.

– Ну? Ты же лазутчик, милый, – коварно улыбнулась она. – Неужто сам не догадаешься?

– Не догадаюсь, – вздохнул Шарц. – Лучший петрийский агент полностью посрамлен. Придется тебе самой сказать.

– Тут не рассказывать, тут показывать надо, – заметил герцог.

– А рассказывать уже потом, – кивнула Полли. – Дети, цыц, я кому сказала! Неужели вы хотите испортить папе сюрприз? Пойдем? – добавила она.

– Пойдем, – покорно кивнул Шарц.

«Сюрприз так сюрприз. Ну что с ними сделаешь, если они все сговорились?»

Когда Шарца зачем-то повели в подвал, он и вовсе растерялся.

– Это какой-то такой подарок, который нужно держать в подвале? – вопросил он.

– Это такой подарок, который обязательно нужно держать в подвале, – назидательно заметил герцог Олдвик. – По правде говоря, в подвале ему самое место.

За миг до того, как загремели замки и отворилась тяжелая, окованная железом дверь, Шарц наконец сообразил. И… не поверил. Да нет, не может быть такого! Чтобы его Полли… Издеваются они все над ним – вот что! Просто издеваются!

За железной дверью была небольшая камера. В камере сидел фаласский лазутчик – худой жилистый юноша с глазами фанатика и руками убийцы. Храмовый страж. Он казался очень маленьким и несчастным.