Глава девятая.

Путешествие наше по морям, степям и пустыням благополучно себя исчерпало как только мы свернули с трассы на сорок первом километре от Кустаная, сразу после голубой  жестяной стрелки с золотистыми буквами «совхоз  Владимировский». Дядя Вася гнал последние двести километров так    лихо, будто в глухой степи влюблённый в свою работу владимировский почтальон его выловил на дороге, петляющей меж саксаулов, и всучил страшную телеграмму:– « Василий ЗПТ Дом наш горит пожаром ТЧК Надо срочно потушить ТЧК Ждем ТЧК Валя ЗПТ дети» И только скатившись с трассы на поселковую грейдерную он малость обмяк и прекратил издеваться над педалью акселератора.

– Они ж без тебя всё одно не поженятся, дядь Вась, – вставил я, обалдевший от бешеного мелькания километровых и электрических столбов, деревьев и пролетающих как снаряды встречных машин. – Ты ж на свадьбе главный. Они ведь даже и не знают, как  надо жениться.

– Вот ты какой едкий, шкет! – вскрикнул дядя и заволновался. Поэтому моментально стал травиться «Беломором». – Я кто? Я сват! Сват я, мать их, родителей Серёгиных!! Они меня, мля, выбрали. Так я ж сосватал неделю назад. Прямо как по нотам батя твой играет «Амурские волны», так Наташкиным родичам на сватовском заходе я так напел про жениха, что они её готовы были чуть ли не за меня сразу и отдать. Хотя женатый я. Впечатление  произвел! Понял? А на сегодня, на два часа дня у нас сговор назначен и рукобитие. То есть – сдаём Наташку по обоюдному нашему с родителями согласию. Надо теперь наладиться – где  гулять, сколько дней, кого звать. А! Забыл! Что есть да пить будем. Чего жених подарит всем. Ну родичам и Наталье. Куда теперь без неё? Чего они в приданное дадут – тоже обмозговать надо. Родителей жениха, Мишку с Марусей, надо захватить на сговор с Колькой да с Зинаидой. Они ж с обеих сторон по рукам должны ударить, что согласные на все условия и что одобряют весь этот кордебалет. Во как! А мы опаздываем. Мне рубашку белую одеть, да брюки, в каких на праздники хожу.

В голове моей всё немного перемешалось, но спросил я неожиданно правильно и к месту.

– А Наташка согласна замуж выходить за Серёгу-то? Про них вообще молчишь.

– Ну, ты  сказал! – дядя Вася прямо зашелся в хохоте. – Они ж эту заваруху-то и заварили. Сами. Знать никто не знал. Потом к одним родителям сгоняли, к другим тоже. Доложили, что сдыхают от любви  обоюдообразной и будут жениться. Ну, родичи для порядку покобенились минут  пять-десять, да и согласились.

  -А на фига тогда вот эти лишние бега? – спросил я почти стихами, чему мысленно поразился. – Сваты, сговоры, рукоприкладство? Ещё, небось, и в церковь попрутся, вместо того, чтобы на свадьбе плясать?

– Рукобитие, а не рукоприкладство, – дядя поглядел в окно. Проезжали мимо клуба.– Вон они. Серёга, Наташка и ещё десятка три таких же. Сопляки двадцатилетние. Насчет мальчишника и девишника договариваются. Наверное, на завтра.

– Так свадьба-то когда? Не сегодня что ли? – мне стало интересно, почему бы не взять, да сразу и  отплясать, отпеть, да отпить и поесть.

– Мы, Славка, весь наш род по Панькиной линии – казаки. А у казаков порядок есть со старых времен. Всё надо делать как положено. Женить, хоронить, вас, сопляков, до ума доводить. Не мы придумали. Пра-пра-прадеды ещё. Обогнуть эти правила да установки – грех большой. Казачьи законы, они веками живут и не рушатся. Потому, что они  самим Господом  нам дадены, а его дурить негоже. Боком выйдет.

  Всё, конечно, в жизни поменялось крепко. Они, молодые, теперь сами  что хотят то и воротят. А раньше  родители выбирали  сынку невесту или дочке жениха. Через сватов договаривались – разрешить женитьбу или отказать. Невесту и не спрашивал никто – хочет она идти за него или нет. Она могла только одно родителям сказать: – «Воля ваша. Как порешите». Во, как было! -