И тут ему бы, дураку, держать язык за зубами. Так нет. Стал налево-направо всем кому ни попадя страсти эти рассказывать и хвастаться, что на него у дракона сил не хватило.

А дело-то давнее. И мы тот народ древний не знаем. А люди тогда считали себя главными среди всех зверей. И они решили дракона убить. Поплыли туда с разным крепким оружием. Ждали их неделю, месяц, два. Не дождались. Сожрал их дракон. После этого все как с ума посходили. Молва про дракона в разные страны добралась. И везде находились желающие расправиться с драконом. Сколько народу туда плавало, и не скажешь. За много лет – тысячи. И все пропали. Всех сожрала тварь эта. Вот так, Славка.

Такое тут гиблое место.

– А сейчас где он, дракон? – осторожно шепотом спросил я, отодвигаясь от берега на заднице, помогая себе ногами.

– Испужался? – подобрался ко мне и дядя Вася. – Правильно. Впустую люди языками мотать не станут. Здесь он и сейчас. Потому и название такое, потому и не заманишь туда никого даже миллионом рублей.

Мне захотелось заплакать. Было жаль и рыбаков, да и всех остальных, которые хотели очистить остров от нечисти, но там и пропали.

– Так ты думаешь, это и всё страшное про Барса-Кельмес? – дядя горько усмехнулся. – Тут ещё посерьёзней чудеса творятся. Такие, что даже ученые не могут объяснить, руками разводят. Ладно пошли отсюда. В машину сядем,  я тебе ещё пару загадок загадаю про остров. А ты попробуй потом в книжках поискать, как их можно объяснить.

Я бросил долгий прощальный взгляд на прекрасный издали остров, мысленно пожелал дракону побыстрее исдохнуть, и мы пошли к машине.

Глава седьмая

Мы выбирались обратной дорогой в горку, невысокую, но затяжную. Мотор пыжился, угрюмо и зло подвывал, но на бугор нас вытащил без обид за насилие.

– Сюда глянь, Славка, – дядя протянул мне левую руку, на которой красивым кожаным ремешком с выдавленными узорами держались часы «Победа». Большие, с белым циферблатом, золотистыми цифрами и тёмно-зелёными стрелками. Они светились в темноте и ночью указывали на такого же цвета точки под каждой цифрой. – Мы на место против острова в десять сорок пять пришли. Я смотрел. Сейчас  сколько? Гляди сюда!

  Я установил резкость, откачнувшись назад. Дядя Вася сунул мне часы прямо к носу.

– Сейчас времени …это самое…  А они правильно идут? Времени получается ещё девять пятнадцать. Ты их что, назад подкрутил?

– Не ещё девять пятнадцать, а уже! – Дядя не убирал руку – Это вечер. Пятнадцать минут десятого. Скоро тут темнеть начнет. Сейчас отъедем подальше вдоль берега, ещё раз на море глянешь. Оттуда его целиком видно.

Ну и на часы потом ещё раз полюбуемся.

Километров через пять он заглушил мотор, снял часы и дал мне.

– Смотри на море и иногда на часы. Ты примерно представляешь – сколько мы стояли напротив острова и возле поселка?

– Полчаса?

-Точно, полчаса.– Дядя помолчал и причмокнул губами. Головой качнул, в затылке почесал. – Так вот. А если на часы ориентироваться, то хошь-не хошь, а торчали мы там почти целый день.

Часы-то идут здесь страшно быстро. Сколько сейчас?

– Половина десятого! – заорал я то ли от страха таинственного, а, может, от непонимания простого.

– Ну, ну, не сдурей! Не хватало мне бешеного возить! – развеселился дядя.

Забрал у меня часы и стал что-то с ними делать.– Это я время обратно возвращаю. Полчаса мы там и были на самом деле. Ну и сюда ехали пятнадцать минут. Утро вот тут сейчас. Здесь, на этом берегу, на этом месте – утро. Какое и было когда ехали сюда. Ну, прибавь ещё  сорок пять минут. Вот. Я теперь ставлю обратно время. А там, возле острова, где мы сидели, время, скажу я, не летит как угорелое. Часы ускоряются, конечно. Сам же видел. Но не шибко. Всё же пять километров до острова. Вот на нём самом – да! В десять раз быстрее прёт, чем везде. Понимаешь, штука какая. Побудешь там день, а домой вернешься – тебя уже неделю ищут везде.