Я могла бы ответить ему по-своему и тем самым положить конец дальнейшим попыткам Руперта Джиллиса со мной поговорить.
Все равно горожане его очень быстро просветят.
XXX
Росвелл переживал не лучшие времена.
Болезни были частыми гостями. Дети простужались на холодном и влажном воздухе. Зимы были суровыми и долгими. Мороз вполне мог погубить весь урожай.
Мы вынуждены были вести постоянную войну с переселенцами. Твой отец стал нашим героем.
Как-то засушливым летом пожар погубил треть домов в городе.
Однажды взорвался арсенал, и нам стало нечем защищаться.
В вашей семье разразился скандал.
Как-то летом одна за другой с интервалом в несколько дней пропали две молодые девушки.
XXXI
«Предательница», – говорил он, втыкая нож в стену дома, загоняя его все глубже и глубже.
Это все, что он мог сказать.
Его жена сбежала с любовником в Пинкертон, а может, и в Вильямсборо. Возможно, они до сих пор так и живут в любви, или разругавшись, расстались.
Они уехали. А он, красавец-полковник национальной гвардии, процветающий фермер, так и не смог утолить своей жажды.
И скромная вдова Михаэльсон чуть за тридцать, без детей, мастерица печь хлеб, его не заинтересовала.
Как жаль.
Он грыз себя много лет.
Пока не сошел с ума.
XXXII
Сначала он напивался, чтобы забыть о неверности жены, потом он поджег дом и убежал в лес. Его куртку нашли у водопада, в нескольких милях от деревни.
Для деревни его смерть стала печальным событием. Никто не связывал ее с угрозой. С отшельником, поселившимся в нескольких милях к северу по течению реки.
С Лотти Пратт, чье обнаженное тело нашли в реке.
С Джудит Финч, вернувшейся домой через два года, полумертвой, безумной, с наполовину отрезанным языком.
XXXIII
Вдовец Авия Пратт потерял все зубы и половину разума. После очень тяжелого путешествия из Англии он потерял жену, и Лотти стала для него всем. Она была послушной девочкой, которая выполняла его поручения. А теперь, как сказал священник, он высох как дерево, лишенное ветвей.
Встречаясь со мной на улице или на воскресной службе, он никогда не смотрел мне в глаза.
Я вернулась, и для Авии Пратта было невыносимо, что я осталась жива.
XXXIV
В последний раз полковника видели живым в ночь, когда пожар уничтожил его дом. Такого пожара раньше никто не видел. Раздался взрыв, и стены превратились в пепел еще до того, как сбежались люди. Когда все было разрушено, он ушел туда, где никто его не смог бы найти.
В ту ночь тебя не было. Начинались весна и сезон рыбалки, и ты со своим щенком пошел собирать ночных выползков.
Вся деревня в ночных рубашках сбежалась на шум. Как будто сам Сатана проделал в земле огненную дыру, чтобы забрать очередного грешника.
Ты побежал обратно, держа в руках банку с червями. Увидев, что случилось с твоим домом, ты уронил ее, и в свете фонарей, которые принесли с собой люди, было видно, как они расползаются.
XXXV
Мама с папой проводили тебя к нам и уложили на кровать Даррелла.
Спать ты не мог. Мы тоже.
Папа всю ночь поддерживал огонь в очаге. Ты упал в кресло и сидел так, а папа обнимал тебя за плечи, и у твоих ног свернулся Джип.
Ты остался в нашем доме на несколько месяцев, пока папа не организовал жителей деревни, и на том месте, где раньше стоял твой дом, они построили тебе небольшую хижину. Он помогал тебе пахать и сеять пшеницу, убедил городской совет разрешить установить надгробный камень в честь отца рядом с церковью. Ты любил моего папу за все, что тот для тебя сделал.
В то лето я часто видела тебя у ручья. Ты опускал в него ноги и глядел на воду ничего не выражающими глазами. Я садилась рядом, и мы смотрели на ручей вместе.