Но вторая часть послания оказалась совершенно неожиданной. Заявить о том, что Россия на сегодняшний день является самой мощной державой в мире, к достижениям которой в области производства вооружений никто уже не сумеет подойти даже близко, это, конечно, очень сильно и необычайно терапевтически эффективно. Последние годы в связи с санкциями, возрастающей враждебностью по отношению к нашей стране, угрозами в её адрес и выдвигаемыми ультиматумами нервозность внутри нашего общества заметно возрастала. Вопрос о возможной войне впервые с советских времён снова обрёл жутковатую актуальность. Теперь, думаю, можно расслабиться. Войны точно не будет.

И да, хочу повторить слова Владимира Путина, не только потому, что мы являемся обладателями самого совершенного оружия, но и по той причине, что офицеров, подобных лётчику Роману Филипову, у них не будет никогда.

И последний рекорд. Думаю, никогда ещё Владимира Путина не слушали столь внимательно. Как те, кто находился в зале, так и далёкие слушатели на всех континентах.

Послание Владимира Путина Федеральному собранию 2018 года дало понять: в России наконец появилась реальная надежда на «левый поворот», который позволит вытащить страну из колеи 90-х годов прошлого века.

Я неоднократно писал о том, что мы живем в ситуации раздвоения, травмирующего дисбаланса внутри – и внешнеполитических курсов. Если за пределами своих границ Россия начиная с 2008 года все более последовательно реализует принципы, которые уже стали фактически новой политической философией России: защита своих, формирование нового механизма международной безопасности, не позволяющего крупным мировым игрокам сеять раздор и хаос по всему миру, – то внутри самой страны все еще продолжает работать подвергшаяся серьезной коррекции, но не изменившая своей сути либерально-рыночная, либертарианская экономическая модель, которая воспринимается большинством населения страны как противоречащая традиционным укладу и ценностям российской общественной жизни. Именно она породила колоссальное социальное расслоение, поскольку позволила узкой группе людей без всяких на то оснований присвоить активы СССР и сколотить на этом гигантские состояния.

Если внешнеполитический уровень, начиная с признания Южной Осетии и Абхазии и заканчивая помощью Донбассу и Сирии, стал ареной разворота России от исповедовавшихся ею принципов социал-дарвинизма, признающих право сильного основным аргументом в международной политике, то внутриполитическое устройство по-прежнему цепко держалось за провозглашенные некогда идеи о невидимой руке рынка, которая сама наведет порядок в общероссийском хозяйстве и установит приоритеты экономического развития.

Именно наследие гайдаровской школы продолжало определять логику действий российского руководства – прежде всего в финансовой сфере, а также в области так называемой оптимизации социальной помощи населению, в рамках которой были значительно урезаны программы медицинской помощи, сокращены затраты на образование и науку.

Я, каюсь, неоднократно выражал сомнение в том, что данный дисбаланс удастся преодолеть. Внешние угрозы заставляют руководство страны действовать быстро и решительно, а внутри страны есть еще грандиозный ресурс терпения, образовавшийся за счет консолидации населения именно из-за колоссального недружественного давления на Россию извне. Поэтому ситуация и не требует от властей немедленного реагирования, хотя общественный запрос на более сбалансированное с точки зрения социальной справедливости устройство государства и общества очевиден. Мне казалось наиболее вероятным, что новая повестка дня будет принята уже следующим поколением российских политиков, которые придут на смену Владимиру Путину и его окружению.