Но когда Ирту уже мысленно паковала старенький отцовский чемодан, поскольку до окончания школы оставалось меньше месяца, Ягу сильно простудился. Вернее, сначала они так подумали. Сильный кашель и лихорадка поначалу не казались такими уж ужасными симптомами, и Нилда начала лечить сына сама, используя самые эффективные из известных ей зелий и не скупясь покупая самые лучшие, усиленные магией, производства всё той же «Хелва Посоенс». И вроде бы поначалу лечение помогало, но потом Ягу снова становилось хуже. Целитель неор Горадлэу даже заподозрил чахотку, но соответствующий курс лечения тоже не помог. Мальчик постоянно кашлял, страшно похудел и уже ничем не напоминал того жизнерадостного подростка, которым был совсем недавно.

Сбережения Карантесов стремительно таяли, уходя на всё новые и новые зелья, дававшие только временный эффект. Об училище травоведения, конечно, уже не могло быть и речи. Эрсан при любой возможности брал сверхурочную работу, Нилда тоже работала на износ, а Ирту не только помогала матери, но и мыла по вечерам полы в единственном в Крэпускулу трактире «Жареный окорок». Двойняшки по мере сил помогали по дому, взяв на себя уборку и походы на рынок, и даже Варму вносила посильный вклад, научившись довольно ловко мыть посуду.

Так прошло больше года, и, когда Карантесы уже перестали надеяться на излечение Ягу, которому, пусть и очень медленно, но становилось всё хуже и хуже, неор Горадлэу привел в их дом странного незнакомца, сразу не понравившегося Ирту, несмотря на вполне привлекательную внешность.

– Это неор Кантеру Нертейру, – представил его целитель, – он некромант и согласился осмотреть Ягу бесплатно, поскольку я сумел его заинтересовать вашим случаем.

После этих слов Ирту всё стало ясно – про некроманта, уединенно жившего в большом доме в глубине леса, окружавшего Крэпускулу, знала вся округа. Слухи о нем ходили самые жуткие. И хотя Ирту, безусловно, понимала, что не все из них правдивы, от отца, занимавшегося в мэрии как раз регистрацией актов гражданского состояния, она знала точно, что неор Нертейру становился вдовцом уже трижды, а все его жены умирали меньше чем через год после свадьбы.

– Что ж, мне всё ясно, – заявил некромант, внимательно осмотрев Ягу и поводив возле его тела тремя разными артефактами, – это, безусловно, смертельное проклятие. И я просто поражен, что мальчик сумел прожить так долго, это действительно очень интересный случай, и я не жалею, неор Горадлэу, что позволил тебе меня уговорить провести этот осмотр.

– Проклятье? – удивился целитель. – Но я проверил Ягу всеми известными мне способами и не нашел ни малейших следов!

– Да, это очень редкая разновидность, включающая маскирующий контур, так что распознать её может только опытный некромант.

– Ты можешь его снять? – запинаясь от волнения, спросил Эрсан.

– Могу, – кивнул неор Нертейру, – но это довольно сложный ритуал, требующий не только дорогостоящих ингредиентов, но и отнимающий немало сил. Случай и впрямь интересный, так что я готов сделать для вас существенную скидку, но даже и со скидкой это будет стоить пятьдесят золотых. И это моя окончательная цена, я никогда не торгуюсь.

– Прямо сейчас у нас нет таких денег, но мы готовы подписать долговое обязательство с процентами, мы согласны даже на максимально допустимые сто процентов годовых, только помоги нашему сыну! – взмолился Эрсан.

Окинув пристальным взглядом замерших в тревожном ожидании Карантесов, некромант ответил:

– Деньги сами по себе меня не интересуют, но у вас имеется то, что мне нужно, и, если я это получу, я готов вылечить мальчика бесплатно.