Над железнодорожными путями в равнодушной хмари висел перекидной мост, сбоку от когда-то белокаменного, а теперь обожжённого, сплошь изгрызенного бомбами и снарядами, вокзала высилась серая головастая водонапорная башня. И куда вокруг ни глянь – руины, руины, на которых полосками и пятнами лежал молодой снег, ещё больше оттеняя чёрный и грязно-коричневый цветá…

Несколько соседних путей были плотно заполнены вагонами с трофейной техникой, вооружением, металлоломом. Среди вагонов выделялись жирные цистерны и открытые платформы, загруженные негодными, без гусениц, танками, помятыми тягачами, сплющенными тракторами, автомобилями, мотоциклами, бронемашинами, орудиями… Вдоль всех составов по цепочке густо стояли солдаты в одинаковых, свежих белых полушубках.

«Никак не разгребутся с февраля трофейщики бывшего Донского фронта, – подумал Сталин, спутав охранников-гэбистов с солдатами трофейных частей. – Даже с глаз составы не убрали. Видно, забита дорога на километры вперёд и назад…»

На привокзальной площади, чуть сбоку, желтело свежим тёсом невысокое и длинное деревянное здание временного вокзала. А почти посредине площади белел засыпанный снегом фонтан с непонятными издали полуразрушенными скульптурками.

– А что это за особняк там? – кивнул Сталин в сторону краснокирпичного старинного здания, показавшегося ему знакомым.

– Это бывший штаб обороны Царицына, а теперь музей… Уже начавший работу… Организовавший летом текущего года совместно с обкомом партии первую выставку обороны Сталинграда в помещениях подвала центрального универмага, где был пленён фельдмаршал Паулюс… И трофейного оружия и техники на стадионе «Динамо», – чётко и размеренно ответил Верховному комиссар Воронин. – К двадцать первому декабря, товарищ Сталин, возле музея будет восстановлена ваша скульптура.

Произнеся чисто по докладной инерции последнюю фразу, Воронин почувствовал в груди холодеющую тревогу, как будто на миг открылся для выстрела. Дело было в том, что уже полгода чекисты не могли отыскать стоявшую у музея до начала битвы гранитную скульптуру Сталина. Он уже приказал подготовить на всякий случай ещё одну – бетонную… В начале грохотавшего и горевшего сентября сорок второго старую скульптуру спешно демонтировали и… То ли закопали, то ли… Конкретные исполнители сгинули, погибли в середине того же сентября в жерле битвы, не оставив никаких концов. И это в таком-то управлении… Под его, члена горкома обороны, руководством… Если Сталин спросит подробнее…

Но взгляд вождя уже миновал кроваво-тёмные кирпичи старинного особняка и остановился на чёрных легковых автомобилях, тихо, навроде твёрдых усохших жуков, стоявших возле временного тесового вокзала. Сталин понял, что это на случай его решения выехать в город… Он повернулся к группе членов делегации и махнул рукой в сторону характерного приземистого силуэта Берии – подойди, мол. За наркомом не торопясь, но твёрдо последовал Власик.

По пути на тракторный завод Сталин, сидя с Власиком на заднем сидении «эмки», почти не отрываясь, глядел в окно на совершенно однообразную картину. Серые от снега развалины, неровные подкопченные сугробы, худые тёмно-костяные деревья, тянущаяся вдоль колдобистой дороги трамвайная колея… С трудом вспоминая некоторые пункты из представленных ему сегодня данных по возрождению Сталинграда и промышленности, он задавал сидящему рядом с шофёром Воронину вопросы – спокойно, дождавшись вразумительного ответа на предыдущий. Он спрашивал о численности населения города и области, восстановлении жилья, обеспечении им в зиму прибывших строителей, городском хозяйстве, дизелях тракторного завода, мартенах и блюминге «Красного Октября». Кратко напомнил о важности снабжения людей, особенно рабочих, продовольствием и медицинском обеспечении. Мельком поинтересовался борьбой местных чекистов с дезертирами и уголовниками, положением в лагерях для военнопленных. Он с удовлетворением отметил, что чекист отвечает ему не хуже хозяйственника. Потому и почти не вспоминал о ехавшем в другой машине секретаре обкома Чуянове… Пожалуй, Воронин запнулся лишь раз, когда потребовалось доложить о количестве собранного хлеба, но заверил, что охрана зерна на восстановленных повсеместно элеваторах обеспечена полностью.