– Ты куда? – сонно спросила Ольга.

– Да сейчас я… пойду у влюблённых этих во дворе стрельну, кончились мои.

– Олегу постучи, не спят они, телевизор работает, слышишь?

– Ладно, спи…

Но пошёл во двор, а не к соседям.

Не было никого в беседке. Ушли. Или показалось, что были. Он сел на скамейку, ругая про себя дефицит табачный. Раньше всегда в доме блок сигарет валялся, на месяц хватало при темпах его, а теперь и бычки складываешь, дожились.

Во дворе ровно шуршали разлапистые клёны, чуть помахивали друг дружке тонкими ветками серебристые в фонарном свете вязы. От политых вечером кустов тянуло холодком, дышалось после духоты комнатной глубже, легче, и он не торопился домой. «Надо за Волгу смотаться, что ли, Олег звал на субботу. Задушишься в городе. Теперь взялись ещё в газетах про воздух писать, про концентрацию, – хоть противогаз надевай. Оно и за Волгой не мёд ныне, но природа всё ж, озёра, рыба… Надо смотаться. Можно и всем кагалом, палатку взять… Наташка прокашляется сразу на кислороде, – думал он, поглядывая вокруг: не появится ли курильщик какой? – Нет, в субботу не получится, простой отрабатывать заставят. Ну в воскресенье…»

Деревья утихали, гасли последние окна, дом темнел, и он решил возвращаться. Поднялся уже, но в ближайшей арке вдруг послышались приглушённые голоса и какая-то возня, потом крикнул кто-то, потом ещё, потише. Женский голос был. И он пошел к арке.

Только подошел поближе – утихла возня. В темноте еле разглядел: мужчин двое и девчонка вроде. Пятном платья светлого выделялась. Была б парочка, он назад повернул бы, а тут что-то не то… И замолчали сразу. «Да ладно, мало ли кто полуночничает?» – подумал он и быстро пошёл к своему подъезду.

Уже на ступеньках был, когда из арки снова раздался крик, теперь уж нешуточный.

И он побежал обратно.

Увидев его, один из мужиков скрылся за углом. Второй стоял спиной, прижимая девчонку к стене. Та отталкивала его, отбивалась сумкой. Только увидела его – сразу закричала:

– Мужчина, мужчина, помогите… мужчина!..

Нападавший тоже бросился за угол.

– Серёжка… сережку сорвал… золотую… – сглатывая слезы, запиналась девушка.

Он выскочил на улицу. До убегавшего было метров тридцать, тот бухал ботинками, стараясь держаться под деревьями.

«До-гонишь… специалистов этих…» – чертыхнулся он про себя. Но вдали, на дороге, мигал синий огонёк, похоже, милицейской машины. И он побежал.

Огонёк разглядел и убегавший. Он неожиданно остановился, секунду раздумывая, и вдруг резко двинул обратно. Решил, наверно, что увернётся от него, дворами скроется.

Поравнявшись с ним, разбойничек на миг прикрыл лицо рукавом и тут же споткнулся о неразличимую в темноте и чуть выпиравшую наружу крышку канализационного колодца…

Он бросился ему на спину, свалил на асфальт. Выскочившая из арки девушка побежала, размахивая руками, на синий огонёк.

– Пусти, падла… – хрипел мужик, но он сидел на нём, как на бревне. Коленка как нельзя кстати пришлась на шею мужика, и он давил на неё изо всех сил…

Визгнули тормоза, раздался топот. Два милиционера, оттолкнув его, прижали лежащего к асфальту так, что тот взвыл. Щёлкнули, блеснув, наручники.

– Ну чего вы, чего?.. Подрались маленько… – корчился, пытаясь встать, мужик.

– Сидеть!.. – громко выдохнул один из милицинеров, молоденький сержант. Другой, постарше, отошёл к девушке, что-то спрашивал.

Он тоже шагнул, вроде бы в сторону, отряхивался, потирая свезённый об асфальт локоть.

– Закурите? – по-свойски предложил сержант, протягивая пачку папирос.

– Нашёл наконец… с боем… – усмехнулся он. – Можно две? А то теперь полночи не спать…