– Теперь уже позавчера, в шесть часов вечера, – взглянув на наручные часики, дисциплинированно ответила Инга Витальевна, секретарша Баканина.

Сухопарая, с гладкими черными волосами, свернутыми на затылке в пронизанный шпильками шиш, и в очках, смахивающих на чеховское пенсне, Инга Витальевна выглядела типичной классной дамой. Валентин Викторович как-то доверительно признался Роберту, что секретаршу свою побаивается за строгость, но ценит за исполнительность и аккуратность. «И за преданность», – следовало добавить сейчас. Обнаружив утром, что начальник не вышел на работу, секретарша за день провела массивный сбор сведений, обзвонив все возможные места его пребывания и всех людей, кто мог о нем что-то знать. Потом методично обзванивала морги, больницы и отделения милиции. В последнюю очередь, когда все остальные возможности были исчерпаны, она позвонила адвокату, который уже видел вторые сны. Вырванный из сновидения Роберт, находясь в состоянии полной дезориентации, дал разрешение приехать к нему сейчас же. Что и исполнила Инга Витальевна, нагрянув на квартиру адвоката Васильева в сопровождении одного из баканинских заместителей, Марка Фурмана.

– Н-да… Но вы же понимаете, что до утра я вряд ли смогу что-либо сделать…

– А если с ним произошло несчастье? – подскочил со стула Марк Фурман. – А если он лежит где-нибудь, истекает кровью, а мы тут будем себе спокойно до утра ждать, да?

Темпераментный толстячок Фурман не в состоянии был усидеть на месте, жестикулировал и всячески выражал готовность к действиям, от которых его периодически удерживали то Инга Витальевна, то Роберт.

– Да погодите вы, Марк! – протянул руку в его сторону адвокат Васильев. – Где мы будем его искать? Не колесить нам, как ненормальным, по всей Москве? Если бы он был ранен или… ну, вы понимаете, самое худшее, об этом знали бы медики или милиционеры. Милиционеры… Н-да…

Сонная действительность обступала Роберта со всех сторон, манила уронить голову на грудь, закрыть глаза и отрешиться от всех забот. Противодействуя сонливости, он встряхнулся, как мокрая собака.

– Милиционеры… Да, а кстати, Инга Витальевна, что вы там говорили насчет милиции? Валентина Викторовича вызывали в следственное управление ГУВД?

– Приглашали, – важно поправила секретарша. – Он же не преступник! Роберт, вы что думаете, я им не звонила? Первым делом позвонила, и мне ответили, что Баканин на беседу не явился. Его там вообще не видели.

– Выходит, он пропал где-то на пути между главным офисом «Зевса» и управлением ГУВД, – подытожил Роберт. – А по какому поводу его туда приглашали? И кто?

– По какому поводу? Сказали, будто бы для беседы, а о чем собирались беседовать, этого он и сам не знал. А что касается человека, к которому ему требовалось явиться… Валентин Викторович называл мне фамилию, но я, к сожалению, не записала.

– Может быть, вспомните?

– Сейчас, погодите. – Инга Витальевна сняла очки и протерла их кусочком замши. В ее беззащитных без стеклышек глазах отразилось недовольство собой, будто то, что фамилия вылетела у нее из головы, относилось к грубому нарушению служебных обязанностей. – Фамилия какая-то необычная. Смешная. Что-то, связанное с деревом…

– Фамилия – Дерево? – переспросил Васильев.

– Нет, не так прямолинейно. Но близко…

– Дуб? Береза? Сосна? Кипарис? – вмешался Фурман, готовый и дальше сыпать ассоциациями.

– Нет-нет, все мимо. Что-то вроде Деревяшки, но только не Деревяшка.

– Лошадиная фамилия, – изрек Роберт. Очки Инги Витальевны, снова оседлавшие ее породистый нос, упорно напоминали ему о Чехове. – Ладно! Знаете, что мы с вами решим? Инга Витальевна пусть вспоминает фамилию, а я завтра… точнее, сегодня с самого утра схожу в ГСУ и проведу разведку на местности. Вдруг там кто-то все-таки встречался с Валентином Викторовичем – или имеет представление, что могло с ним случиться. А теперь… имею я, по-вашему, право поспать хотя бы пару часов?