Если появляется эта жуткая штука, значит, он уезжает надолго. А если надолго, то меня ждет…

Нет! Нет-нет-нет! Только не эта старая противная ведьма, у которой вся квартира провонялась кислятиной.

И не ее внуки! Я не выдержу!

— Так, иди сюда! – Дима потянулся ко мне, но я успела отбежать в сторону. – Слушай, ну перестань. Что с тобой стряслось?

Что стряслось? ЧТО СТРЯСЛОСЬ?! Это не на тебе будут выстригать слово «лох». И не тебя покрасят желтой гуашью. И не тебя будут плюхать на старческие скрипучие колени, потому что ты, видите ли, можешь лечить ревматизм. Не пойду я к старой карге. Не пойду!

— Так, Злыдень… – Дима упер руки в бедра и строго посмотрел на меня. – Если ты сейчас же не угомонишься… оставлю тебя у Клавдии Семеновны на перевоспитание. На месяц.

Нет! Вот же предатель! Гад! Никогда не прощу его за это.

Сейчас ты у меня получишь настоящего Злыдня. Я подождала, пока он приблизится, и с мстительным мяуканьем вогнала когти ему в запястье. Если бы дотянулась, то и по лицу бы получил.

— Да что с тобой такое? Меня не будет несколько недель. Я не могу оставить тебя одного!

Можешь, еще как можешь! Но я не знала, как это сказать. Мне достаточно миски с водой. Больше ничего не надо, но только не туда. Не туда-а-а! Пожа-а-алуйста… Я не выдержу.

Где он вообще выкопал эту бабку?!

Стоп! Несколько недель? Обычно, его опасные командировки длились максимум неделю. С чего вдруг сейчас уезжает так надолго? Может, отпуск? С женщиной. Да нет, я бы знала…

Не то, чтобы он передо мной отчитывается – просто мне точно было бы известно, встречайся он с кем-то. Почти все свое свободное время он проводил со мной. Даже по городу гулял, беря меня с собой.

— Эй, ну ты чего? – Диме все-таки удалось добраться до меня. Пока размышляла о его женщине и чем ее появление грозит мне, потеряла бдительность, и позволила взять себя на руки. – Я тоже не хочу тебя отдавать. – Ну так и не отдавай! – Время пролетит быстро. Ты даже не заметишь. У Клавдии Семеновны ведь весело. У нее внуки – будет кому с тобой поиграть.

Я все-таки дотянулась до его лица. От души расцарапала подбородок, чтобы помнил, какое преступление совершил.

Они же садисты, а не дети! В прошлый раз пытались меня поджечь. А еще привязывали пустые консервные банки к хвосту. И остригали усы.

А мой чудесный домик-тыковка? Как я без него? И сумасшедший зайчишка… Не хочу-у-у-у!

— Ты же Злыдень. Вот и ведя себя так с ними. Слушай, я понимаю… Правда.

Ничего ты не понимаешь!

— Но в гостиницу я тебя не отдам. Я читал, как там обращаются с животными. Хочешь, чтобы над тобой издевались? Или потеряли?! Или продали другому хозяину?

Черт! Ну вот черт же! Надавил на самое больное… Неужели… беспокоится обо мне?

Я отогнала ненужные мысли. Лучше сосредоточиться на том, чтобы выжить. И все-таки… почему так надолго?

Неужели, у него кто-то появился?

— Успокоился? Вот и молодец. Когда вернусь, накуплю тебе много классных кошачьих штук. Любых, каких захочешь. – Дима погладил меня между ушами. Не знаю, как ему это удавалось, но в груди родилось предательское урчание. Надо бы снова его царапнуть – чтобы не расслаблялся – но я не смогла даже пошевелить рукой, то есть лапой. Только хвост довольно болтался из стороны в сторону, не подчиняясь моей воле.

Вот же!

Пришлось терпеть, когда он наиграется. Все, что меня сейчас интересовало, – его сумка. Нужно хорошенько изучить содержимое. Если он собирается на отдых с женщиной, то что-то должно быть…

Дима выпустил меня, и я бросилась к его собранной сумке, оставленной в прихожей. Что я ожидала найти? Презервативы? Какой-нибудь подарок, который можно подарить только женщине?