Крыса довольно облизнулась. Ребенок заулыбался.

– Гвиневра, а можешь ещё рассказать про человеческий мир? – глаза у Костея горели от нетерпения и любопытства.

– Ну, точно не такой унылый, как этот, – усмехнулась крыса. – Там растут целые леса из высоких зеленых деревьев, бурлят шумные города. По мостовым ездят телеги, толпами снуют люди. Маленькой крыске вроде меня нужно внимательно следить за хвостом, не то отдавят! – Гвиневра хрипло рассмеялась.

– Хотел бы я там побывать, – мечтательно протянул Костей, представляя далекий и загадочный людской мир.

– Да побываешь ещё! Вот подрастёшь, пойдёшь себе невесту к людям искать, – подмигнула крыса.

– Невесту? А какие они, эти невесты?

Маму мальчик никогда не видел, а девушек встречал только мертвых. Вот только все они были какие-то страшные, синеватые, в трупных пятнах и с закатившимися глазами.

– Красивые, яркие, пахнут вкусно, молоком и цветами. А танцуют-то как!

– Ой, всё, Гвиневра, замолчи! – рассмеялся Костей, от смущения пряча лицо в медвежью шерсть.

– То же мне, будущий кавалер нашёлся!

– А какая из них самая красивая?

– Как какая, Гвиневра конечно! – невозмутимо заявила собеседница.

– Так ты же крыса! Еще и облезлая! Ты мне что ли про крыс рассказываешь?

– Да нет, глупый, – отмахнулась собеседница. – Другая Гвиневра, жена короля Артура. И вообще, ничего я не облезлая, знал бы ты сколько холеных пасюков добивались моего внимания, а я всем им отказала, вот так.

Проворчала крыса, поглаживая свой лысый хвост.

– А ты её видела, какая она, жена короля Артура?

– Не видела, но люди рассказывают, что красивая! А я им верю.

– А где она живет? – выпытывал Костей.

– Понятия не имею. В странах, где я была, таких королей нет. Были Генрих, Биргер, Эрик, Филипп и даже Вольдемар. Артура ни одного не было.

– Понятно, – мальчик задумчиво почесал подбородок и тут его внимание вновь приковало таинственное семечко. – Так что же такое цветы? – вспомнил он начало разговора.

Крыса села на задние лапки, задумчиво теребя плешивый мех на пузе.

– Ну, они красивые, яркие и вкусно пахнут, – уверенно заявила она.

– Прямо как невесты! – рассмеялся ребенок.

– Прямо как невесты! – согласилась Гвиневра. – Вставай, семечко надо посадить, возьми с собой воды.

– Так вот же, – Костей взял в руку семя и “посадил” его на лавку.

– Да не на лавку посадить, а в землю! Закопать его надо! Цветы из земли растут! – заворчала крыса.

– Аааа, вот оно как! – мальчик кивнул. – Тогда нам на улицу.

Ребёнок резво опустил ноги с кровати, что-то шепнул, и шнурки поршней сами обвились вокруг его голеней. Он подскочил, отряхнулся и поправил смявшуюся одежду. Костей взял кувшин с водой, завернул семечко в тряпочку и вперед крысы выскочил из своей крошечной комнатушки. Вниз спускалась узкая и крутая лестница, выдолбленная в породе, холодные сферы полетели вслед за ребёнком, освещая путь. Гвиневра замерла на краю лестницы. Мальчик, уже успевший спуститься до середины, удивился.

– Ты чего это?

– Уж больно ступени большие. Чай уже не молода стала, не могу, как раньше, козой скакать.

– Ну тогда иди сюда, – Костей вернулся за крысой и взял ее на руки. – Так лучше?

– Лучше! – утвердительно кивнула Гвиневра.

Вообще-то она, хоть и считалась крысой пожилой, все же отлично справлялась с лестницами. Просто ехать на мальчике было всяко удобнее, чем напрягать лапки большими прыжками.

Маленькая неприметная снаружи дверь соединяла лестницу с остальным замком. Ребенок осторожно приоткрыл ее, и тяжелая пыльная мешковина тут же прилетела ему в нос.

– Да чтоб тебя! – выругался Костей, выпутываясь из ткани.