Она свернула на почти пустой Арбат. Люди прятались от дождя в магазинах и кафе, открытые лотки были спешно накрыты целлофаном, продавцы облачились в дождевики. Вишневый клетчатый зонт ярким пятном выделялся на улице. Новиков шел за ним. Он понял, что не хочет догонять незнакомку. Тогда все быстро закончится – он отдаст чехол, она сдержанно поблагодарит. И финал. Неторопливое следование продлевало удовольствие.

Господи, он даже не предполагал, что еще способен на такое! Посмеиваясь над самим собой, Виктор Викторович упорно шел за женщиной, он хотел еще раз посмотреть на ее лицо, услышать ее голос. И, может быть, даже познакомиться.

А она вдруг завернула в книжный, туда, куда время от времени любил заглядывать он сам. Как это оказалось кстати, и повода специального искать не надо, достаточно оказаться у стеллажа рядом и завести разговор о каком-нибудь издании.

Однако на деле все оказалось совершенно не так. Когда Новиков зашел в магазин, то понял, что женщина пришла не книги смотреть. Она стояла около прилавка с кассой и о чем-то оживленно разговаривала с продавцом. Стоило только увидеть эти два практически идентичных профиля и вьющиеся волосы обоих – только одни были русого цвета и коротко пострижены, а вторые аккуратно покрашены в чуть более темный оттенок и забраны в узел, чтобы понять – это мать и сын. Вот неожиданность! Наметанным взглядом Виктор Викторович оценил одежду, обувь и сумку женщины. Она могла себе позволить выпить кофе в том ресторане, куда ее не пустили из-за фотосессии. Сын же работает в магазине подержанных книг. Почему? Юношеский бунт? Но парню на вид минимум лет двадцать пять – двадцать шесть, пора переходного возраста миновала, да и у бунтарей зачастую натянутые отношения с родителями, а здесь такая неподдельная теплота.

Стоять и наблюдать дальше казалось неудобным, поэтому Новиков прошел вглубь зала к полкам, делая вид, что рассматривает корешки, а сам боковым зрением следил за парой.

Женщина была намного ниже и без обручального кольца. Ее руки нежно касались ладони парня, пока она что-то тихо ему говорила. Парень в ответ улыбнулся и произнес:

– И меня возьми с собой в «Детский мир»! Ты меня когда в последний раз туда водила?

Женщина улыбнулась. Ею невозможно было не любоваться. Красота всегда остается красотой, просто у нее несколько фаз. Эта уже миновала пору расцвета, но не потеряла притягательности – глубокой, зрелой.

В создавшейся ситуации возвращать клетчатый чехол от зонтика не представлялось возможным. Да и кольнуло в сердце. Собственная дочь Виктора Викторовича давно выросла и перебралась в Америку, вышла там замуж и почти не приезжала в Россию. А он уже непросто переносил долгие перелеты. И все как-то… не задалось, в общем. Издательское дело отца дочь тоже не интересовало. У нее там своя жизнь, свои интересы, после его кончины она, скорее всего, просто продаст «Светскую Москву» тем, кто заплатит больше.

Так ради чего цепляться за журнал?

Новиков отвернулся и пошел вдоль стеллажей.

– Виктор Викторович, здравствуйте! Давно к нам не заглядывали, – в проходе появился румянощекий Денис. – Абрам Моисеевич у себя.

– Добрый день, Денис, пожалуй, загляну к Абраму Моисеевичу. У вас есть интересные новинки?

– Да, недавно привезли очень любопытные экземпляры. Они традиционно хранятся наверху. Позвольте, я вас провожу.

Виктор Викторович позволил. Он лишь слегка замедлил шаг перед лестницей – оттуда открывался вид на прилавок с кассой, все же повернул голову, чтобы еще раз увидеть женщину.

А потом задержался на несколько секунд у стеклянной витрины. Тургенев, Чехов, Дюма, путеводитель по Москве… Прелестно.