– Хорошо, милорд.

– Майло!

Дворецкий обернулся.

– Да, милорд.

На лице Синклера появилась мрачная улыбка.

– Забудь про леди Стэнтон. Я сам разберусь с ней.

– Я… да. Как прикажете, милорд.

Как только дворецкий вышел, Роман закрыл за ним дверь.

– Тебе следовало бы уволить этого напыщенного индюка.

Синклер пожал плечами:

– Он достаточно опытный дворецкий.

– Да, но мне не нравится твоя идея сохранить штат прислуги твоего брата. Один из них способен однажды ночью всадить пулю тебе в голову.

– Я не хочу, чтобы кто-нибудь из них скрылся из виду. – Сев в кресло, Синклер жестом указал на костюм, разложенный на большой смятой постели. – Кроме того, я не собираюсь удивлять этим голубым безобразием моего будущего тестя.

– Но одежда вполне подобает случаю…

– Точно. Он может одобрить ее, и где я тогда окажусь? Подбери что-нибудь в бежево-кремовых тонах.

– Тогда вы будете выглядеть повесой.

– Я и есть повеса, идиот. Я не намерен позволить Стиветону забыть об этом хотя бы на минуту.

Олторп вынул из кармана письмо и, пробежав его глазами, сердито откинулся на спинку кресла.

– Сначала общество пыталось навязать мне неожиданную женитьбу, а теперь еще и это. Недаром говорят: «Пришла беда – отворяй ворота».

– Можешь сколько угодно обзывать меня идиотом, – проворчал камердинер, – но ты первый, кто попал в брачную ловушку Лисички Фонтейн.

– Я еще никуда не попал. Мы теперь на равных с Марли.

– А как же женитьба?

– Это был единственный путь избежать побития камнями и изгнания из Лондона.

– А…

– Вот тебе и «а»… Ни один отец в здравом уме не позволит своей дочери выйти за меня замуж. Все считают, что безопаснее приковать меня за ногу к какой-нибудь бедняжке, но это недоразумение. – Синклер перечитал письмо, ища в нем хоть какой-то луч надежды. – Бейтс шлет тебе привет.

– Мог бы прислать и кое-что посущественнее, мошенник. За ним должок в десять фунтов.

Наконец на кровать легла надлежащая одежда, и камердинер направился к туалетному столику.

– А кто эта леди Стэнтон?

– Вдова, живущая в Шотландии, дальняя родственница Уолли, седьмая вода на киселе.

– Звучит вполне безопасно.

Синклер взглянул на слугу.

– Хотелось бы думать, что я кое в чем сведущ и твои десять фунтов находятся на пути в Лондон, если тебе это интересно.

Это известие подействовало на слугу умиротворяюще.

– Бейтс ничего не раскопал?

– Нет, хотя, полагаю, всегда есть надежда. Уолли и Криспин встречаются с ним. Здесь мы перегруппируемся. На Уэйхаус-стрит сдается дом, вернее, это делает леди Стэнтон. – Олторп протянул письмо камердинеру.

– По крайней мере я рад, что приезжает Криспин, – сказал Роман. – Может быть, он сумеет уговорить тебя образумиться и не кончать дело женитьбой.

– Теперь я маркиз Олторп. Мне необходимо немедленно жениться, хотя бы ради Томаса.

Мысль о том, что он сможет залучить Лисичку Фонтейн в свою постель, действовала возбуждающе. Зная вкус Марли, можно было ожидать встречи с вульгарной девчонкой, но не богиней. Эти длинные загнутые ресницы…

– Знаю, знаю. Но все в Лондоне думают, что ты… ну, вроде бы как… он, а он не стал бы выбирать себе невесту – даже такую необузданную, как Лисичка.

Фыркнув, Синклер взял у слуги письмо, смял его и бросил в камин.

– Я – это он, и сейчас ни о какой свадьбе не может быть и речи. Не усложняй ситуацию.

Роман оживился.

– Это ты усложняешь, разве нет?

Синклер прищурился.

– В последний раз, Роман, я – это он. Ничего не изменилось после пребывания во Франции, Пруссии или Италии, за исключением стоящей перед нами цели. Перестань заставлять меня защищать себя, бедняжку.

– Но это не…

– Разговор окончен!

– Хорошо, милорд. – Роман взмахнул рукой. – Если ты хочешь, чтобы каждый считал тебя подлым мерзавцем, и собираешься жениться на экстравагантной дочери графа, лишь бы замаскировать свой обман, – это твое дело. Если же…