Так мы и общались, упиваясь схожестью, открывая вместе то, что нас интересовало, делясь впечатлениями об этом. Он сказал мне однажды, что у меня божественная улыбка, и что ради такой улыбки он готов многое совершить. Когда он такое говорил и смотрел мне в глаза, я снова робела и чувствовала себя крошечной девочкой.

Прошло некоторое время, и он предложил мне вылазку на крышу. Согласилась, не думая. Это была середина ноября. Крыша, на которую мы должны были попасть, была в доме с закрытым двором. Мы перелезли через забор. Он дал мне свои перчатки, чтобы я могла смело цепляться за холодное железо. Помню, как я подивилась тому, какие большие у него руки, когда оценила потерявшиеся в перчатках свои ладошки. Внутри не было света. Тьма была практически кромешная, мне стало совсем не по себе, но он так уверенно поднимался вверх, что мой страх остался в одном из мрачных уголков ночной парадной. Поднявшись до чердака, мы были неприятно удивлены: дверь на чердак опечатали «вход воспрещён». Посокрушавшись, были вынуждены вернуться на улицу. В тот вечер моё настроение было далеко от позитивного. Отсутствие возможности выйти на крышу и отвести душу в общении с ним, добавило горечи внутрь, поэтому по приходу домой, я написала ему письмо о том, что меня мучило в тот день, и чем я терзалась. Отправив сообщение, конечно же, сразу пожалела об этом, ведь он не обязан это выслушивать. Но я доверяла ему. Доверяла, не боясь, что меня могут обсмеять или упрекнуть. В это время он играл в покер со своими друзьями, совершенно не настроенный на общение в том русле, которое было продиктовано моим письмом. Машинально ответил мне, и я поняла, что он занят. «И слава Богу, – подумала я, – нет смысла ворошить и поднимать мои тревоги, отвлекать его от отдыха». Но через некоторое время, умываясь перед сном, он подумал обо мне и…п о ч у в с т в о в а л меня. Он почувствовал моё состояние так подробно, что не мог этому поверить. Сразу же сказал мне об этом: «Что-то случилось сейчас. Что-то произошло. Я чувствую тебя». И когда он стал говорить, что именно он чувствует, рассказывать про моё состояние, про мои настроения, то мурашки побежали по телу. Будто мне писал мой внутренний голос. Это состояние очень трудно объяснить словами. Я никогда о таком не слышала, да и не читала. В этот момент не было двоих похожих друг на друга человека. Это было совсем не так. Это был один в другом. Он – во мне, или я – в нём…

По Воле Мироздания у меня великолепные родные и друзья. Они понимают меня, позволяют мне быть собой, но всегда во мне остаётся место, которое понять не может никто. Кнопка. Точка. Зона Вселенских масштабов. Я и знать не знала о том, что у меня есть эта кнопка. Забыла за ненадобностью. И он нашёл её. Он её нашёл. Как он туда попал, я не знаю. Да, я доверилась ему, но не настолько, чтобы открывать свои тайники. Да и как я могла их открыть, если сама позабыла, что они у меня есть? А он открыл. Шифр за шифром. Код за кодом. Замок за замком. Он пришёл туда и остался там. Он пришёл в мою сердцевину и подарил мне Любовь. Именно такую, для которой я явилась в этот мир. Я узнала её. Это была та Любовь, по которой тосковала моя душа все эти годы, не могла утолиться и успокоиться, ибо знала, что именно Её нужно найти. Наша Любовь. Секунды бежали, а мы пребывали в этой душевной близости, не в силах сказать что-либо адекватное, не в силах объяснить то, что происходит. Увидев, невероятным образом, меня изнутри, раскрыв мои тайники, он поразился красоте явленного перед ним. Ему это показалось очень красивым, и это настолько потрясло его, что он уже не мог не думать обо мне.