Моя двоюродная тетя Майя неустанно твердила, что стала по- настоящему жить только тогда, когда овдовела в сорок лет. С тех пор она была одна и всякий раз повторяла: Живу, как хочу! Встала, села, пошла! Никто мне не указ! Я уже не говорю о сексуальном рабстве!

Но в моей жизни ещё был мой папа…

Моя связь с отцом была поразительной. В раннем детстве я не могла уснуть, если папы не было дома. Я донимала маму вопросами, пока она не начинала сердиться. Став постарше я научилась сдерживать свои эмоции. Но в день, когда папа погиб, со мной творилось что-то невообразимое. После обеда я начала трястись и плакать. Мама не понимала, что со мной происходит, ей ещё не сообщили эту трагическую весть. Но я сама этого не понимала. Потом мне показалось, что папа пришёл и стоит за дверью. Я бросилась открывать ему, но лестничная площадка была пуста. Когда мне сказали, что папа умер, я никак не отреагировала, лежала на кровати с закрытыми глазами.

– Она будто что-то предчувствовала… – услышала я тихий голос мамы, переговаривавшейся с тетей Валей.

–Что она может предчувствовать? Ей только десять лет! – тихо возражала тетя Валя.

Представить, что у меня родится ребёнок, у которого не будет отца, я не могла. Значит, всё же замуж…

Внешне я представляла образ своего будущего мужа, как нечто среднее между артистами Василием Лановым, Вячеславом Тихоновым и космонавтом Юрием Гагариным.

Если бы кто-то задал мне прямой вопрос, кого я хочу видеть рядом с собой, я вошла бы в полный ступор от растерянности.

– Лита, ты точно не любишь Володю? – спустя пару месяцев, спросила меня Надя.

Я внимательно посмотрела на нее: Точно! А что?

– Просто хотела уточнить, что ты не будешь злиться на меня. Недавно мы стали встречаться с Володей. Оказалось, мы так похожи! – Надя мечтательно возвела глаза к небу.

А через пару месяцев Надя переехала с Володей на съемную квартиру. Она была беременна.

После встречи с Верой Николаевной, Леонид перестал приезжать ко мне. Его не было довольно долго. Это отчего-то задевало меня. Выглядело так: на меня посмотрели, я не подошла и меня отвергли. Такие невесёлые размышления роняли тень на мою женскую самооценку.

Я уже приготовилась вести тихую жизнь старой девы, когда Леонид приехал. На этот раз я встретила его приветливо. Он сказал, что ездил в командировку и добавил, что Вера Николаевна положительно отозвалась обо мне. Она даже предложила после регистрации пожить в их квартире, пока нам не выделят отдельное жилье.

Меня озадачило такое доброе отношение матери Леонида. Возможно, я слишком критична по отношению к людям. Возможно, я страдаю огромным комплексом неполноценности.

Хотя, почему возможно. Определенно, страдаю.

Так или иначе, Вера Николаевна не стала препятствовать нашему союзу с Леонидом.

Мы зарегистрировались, когда до распределения оставался месяц. Никакого особенного торжества я не хотела.

Регистрация брака не была для меня праздником. Изображать из себя влюбленную невесту на протяжении всего вечера показалось мне процессом утомительным.

– Если не хочешь свадьбы, не будем! Просто пообедаем в кафе с родственниками. Я готов сделать всё, что ты пожелаешь! – сказал мне Леонид.

Я знала, что он планировал торжественную регистрацию брака с банкетом в приличном ресторане. Но всё отменил к неудовольствию родни и друзей.

Мы пригласили двух родственников Леонида и мою маму в скромное кафе возле аэровокзала. Вера Николаевна пронизывающим взглядом изучала свободный покрой моего светло-голубого свадебного платья.

Выражаясь точнее, я вышла замуж по расчёту.

Но, как сказал, один из классиков, брак по расчету – самый прочный. Этому союзу не присущи большие ожидания и, стало быть, ему не грозят большие разочарования. Так оно и оказалось.