Я тогда слушала тетю с изумлением. Неужели можно так тосковать по кому-либо? Никогда со мной такого не случится, думала я.

Потому что вообще не собиралась любить.

Я всегда держалась подальше от любви и того, что с ней связано. С того дня, когда меня настигла весть о том, что погиб мой отец, я решила покончить с сильными привязанностями.

Мне тогда было одиннадцать лет, я сказала себе: никогда, никогда больше я не впущу в свою жизнь эту уничтожающую тебя острую кинжальную боль потери. Боль, которая опрокидывает тебя навзничь и ты беспомощна перед ее ослепительной и одновременно мрачной улыбкой.

Тот, кто любит, всегда слаб и беспомощен. Всегда зависим от предмета своей любви. Любящий страдает паническими атаками, впадает в истерику от одной мысли, что тот, кого он любит, уйдет, уедет, заболеет, умрёт, либо исчезнет каким-либо способом из его жизни.

Тогда вместе с ним уйдет сам смысл жизни. Никакой зависимости я не хотела.

Оказалось, что это не так уж трудно. Жить без любви.

Ты можешь смотреть щемящие сериалы про любовь, слушать рассказы подруг о безответной любви, читать захватывающие саги про любовь.

Но ты выключаешь телевизор, провожаешь подругу, закрываешь страницу и чувствуешь себя в покое и безопасности.

Потому что, всё это происходит не с тобой.

Встретив Леонида, мужчину, который был в меня влюблён, я поразмыслила и подумала, что мой кавалер вполне подходит для замужества. Он смотрел на меня такими восхищенными глазами, словно видел во мне что-то необыкновенное. Леонид не предъявлял ко мне никаких требований и мало говорил о себе. Ему была интересна я.

Нельзя сказать, чтобы я стала безгранично доверять Леониду. Но все же ему удалось вытащить, хотя бы чуть-чуть, мою пугливую душу из толстостенной раковины, в которой она пребывала. Так осторожная улитка, убедившись в безопасности, высовывает свое нежное тельце из твёрдой ракушки.

Во мне всегда жил подспудный страх оказаться не такой, как все. В детстве мама почти никогда не хвалила меня в присутствии других. А если и говорила обо мне, то с оттенком сожаления и легкой грусти. Как о ребёнке, с которым что-то не так. Который по воле судьбы родился ущербным и не дотягивает до остальных. А мне так хотелось быть такой, как все. Мне хотелось, чтобы мама восхищалась мной. Так как делали это мамы других детей.

Чтобы быть, как все, я решила выйти замуж.

– Ничего, ничего, главное, что Лёня тебя любит. Это даже хорошо, что ты не испытываешь к нему глубоких чувств. От них только беды. Он постарше тебя, будешь, как у Христа за пазухой! Не надо забывать, насколько слабое у тебя сердце! Ты не вынесешь, если муж тебя бросит! – вздыхая, говорила моя мама.

На пятом курсе института мне исполнилось 22 года. Возраст, когда наступает пора обзавестись семьей. Мама всё чаще рассказывала о девушках, которые благополучно нашли себе мужа. И снова в ее голосе я слышала тот оттенок грусти. Он исчез только после нашей свадьбы.

Леонид, который был старше меня на семь лет, оказался хорошим мужем. Собственно, сравнивать мне было не с кем. Он достаточно хорошо относился ко мне. Мне казалось это достаточным основанием для вступления в брак.

С Леонидом мы никогда не говорили о чувствах. Он не спрашивал меня, люблю ли я его, а я втайне была довольна, что он не задаёт мне вопроса, на который у меня нет положительного ответа. Было ощущение, что Леонид заранее знает, каков будет ответ. Он предпочитал жить в неведении, чем в роли отвергнутого мужчины.

Рождение Луки перевернуло мою душу. Всю свою нерастраченную нежность я перенесла на сына. Иногда я ловила ревнивый взгляд Леонида, взирающего на меня, воркующую со своим ненаглядным ребёнком.