– Вадим, ты прямо мастак на розыгрыши, – сказал Коля, усмехаясь. – А у меня история не про шутки, а про одно удачное фото. Однажды поймал момент, когда на фоне заката в отражении окна виднелся силуэт девушки. Эта фотография потом выиграла городской конкурс.

– Вот это круто! – восхищенно сказал Леша. – А у меня был случай в театре. Однажды, прямо во время спектакля, мне нужно было выйти на сцену и заменить реквизит. Это действие по сценарию. Меня тогда переодели в костюм, и я стал почти артистом. Мне это понравилось.

И вот момент, когда мой выход на сцену: я выхожу, в руках реквизит – это был бутафорский пенек, мой взгляд упал в зал. Вот тут-то я и остолбенел! В темном зале на меня смотрели, как мне казалось, тысячи глаз, тысячи огоньков были направлены на меня. Эти взоры-огоньки, как будто осматривали меня с ног до головы, ища, что-нибудь толи хорошее, толи плохое. Я и замер. И тут, бах! Что-то грохнулось мне на голову. Из глаз посыпались уже искры вперемежку с глазами-огоньками. Я упал и каким-то чудесным образом поставил пенек туда, где он должен был стоять.

Сижу на сцене и ничего не понимаю, только чувствую боль в голове. Вдруг увидел, что из-за кулис мне машут руками, сюда, мол, ползи, сюда. Потом уже мне рассказали, что когда я замер на сцене, в это место как раз опускали печку, а она-то увесистая. Вот и тюкнула по голове. Долго еще потом шишка давала о себе знать.

– Я думаю, что самые интересные истории у Юры, – сказал Серега, повернувшись ко мне. – Он же у нас студент, будущий инженер. Расскажи что-нибудь из института.

Я задумался, перебирая в памяти события последних лет. Одно воспоминание всплыло особенно ярко:

– Был у нас один профессор, старый, с вечной папкой в руках. Однажды на лекции он так увлекся рассказом о строительстве мостов, что не заметил, как его папка открылась, и все бумаги высыпались на пол. Он ходил вокруг, размахивал руками, а мы, студенты, пытались не смеяться, но, в конце концов, не выдержали. Профессор остановился, посмотрел на нас, потом на свои бумаги, и вдруг начал читать с пола, не поднимая их. Сказал, что это новый метод обучения – ближе к земле, так сказать.

Все в купе рассмеялись. Мы обменивались историями, шутками и анекдотами, и постепенно становились ближе друг к другу. Мы уже не были просто случайными попутчиками, а начинали чувствовать себя командой, единой в своем стремлении справиться с предстоящими испытаниями.

В какой-то момент разговор зашел о девушках, и Шурик, как всегда, не упустил возможность пошутить:

– У меня была подруга, которая постоянно путала правую и левую стороны. Однажды мы поехали кататься на лодке, я попросил ее грести вправо, а она начала грести влево. Мы чуть не перевернулись!

– Это еще что, – подхватил Леша. – Моя бывшая думала, что коты могут говорить, только делают это ночью, когда люди спят. Она всерьез вставала ночью и подслушивала, что они говорят.

Мы снова рассмеялись. В купе царила атмосфера легкости и веселья. Все страхи и тревоги, которые нас волновали, казались уже не такими важными и страшными.

Потом решили поиграть в карты, чтобы скоротать время. Колода быстро нашлась, и мы принялись за игру. Шурик оказался настоящим картежником, умудряясь выигрывать одну партию за другой.

– Эй, да ты нас всех обуешь, – возмущался Вадим, глядя на очередное выигрышное сочетание карт у Шурика.

– Просто везет, – отмахнулся Шурик, подмигивая. – В армии, может, это везение нам всем пригодится.

– Везение – это хорошо, но главное – поддержка, – задумчиво сказал Серега. – Мы должны держаться вместе, ребята. Тогда справимся с любыми трудностями.