Через десять километров вездеход остановился. Кое-как выбравшись из кузова, охотники облегчённо вздохнули. На месте! Правда, до намеченного пункта назначения оставалось около двух километров. Изба с пригорка тундры виднелась в огромной излучине реки. Река находилась под панцирем весеннего сопревшего льда с полыньями и трещинами. Низко над горизонтом светило яркое солнце. На улице тепло и привольно. Единственным неудобством оказался яркий свет, отражавшийся от белого снега. На этот случай охотники были предусмотрели солнцезащитные очки.

– Давайте принимать решение, – сказал Анатолий, – Остаёмся здесь или будем перебираться к избе. Здесь, конечно, не хотелось бы оставаться. Ночью будет очень холодно, а отдыхать всё равно придётся.

– Переходить страшно, лёд снизу сильно подмыт, большие трещины, вода с отливом уходит, и кромки льдин висят в воздухе над бездной, – Юра глядел с сомнением на реку и весь его вид говорил, что он не пойдёт.

Подытожил Алексей, который очутился здесь впервые. Очень уж хотелось попасть туда, где по рассказам отличная охота, да ещё с жильём для отдыха.

– Я считаю перейти можно, соблюдая дистанцию и осторожность. Я пойду первым. Навыки по такому случаю имеются.

Сильно возражать никто не стал. Нагрузившись рюкзаками, кузовами и профилями на гусей, тронулись в путь. Алексей выбирал маршрут по наиболее прочному льду, остальные след в след на расстоянии двигались за ним. Перешли без приключений и довольно быстро. Оставив часть поклажи на второй заход, быстро пошли к избе.

В доме жили охотники, но места хватило всем в этой огромной колхозной избе с несколькими комнатами, с тремя печками и нарами для ночлега. Стоял дом на самом высоком месте. Может быть, выше остальной равнины сантиметров на тридцать или пятьдесят. Когда ветер дул с моря, всю окрестность во время морского прилива заливало водой, а изба оставалась единственным островком, но это случалось крайне редко.

Как положено у настоящих охотников, первым делом накрыли стол и согрели чай.

Впереди законные десять дней охоты в бескрайних просторах тундры.

В первую ночь лёд, по которому переходили, унесло в море.

04.2008.

Выехать надо вечером или ночью, чтобы успеть к рейсовому самолёту. Отпуск заканчивался. Мы находились втроём на побережье моря в тундре. Не зря говорят: «Охота пуще неволи». Речка Яжма находится на полуострове Канин, а мы вместе с моторной лодкой на берегу этой речки. С моря задувает сильный ветер и о том, чтобы выехать на лодке в море не может быть и речи. Огромные волны мчатся к берегу, их гребешки под напором ветра, загибаясь, разлетаются в брызги. Море шумит и белеет гребнями волн. С берега они кажутся невинными овечками, но я-то знал, что значат эти белые гребешки. Волны достигают высоты, примерно, двухэтажного дома и, всей своей мощью накатываются на берег. Настроение пропало. Опоздав на самолёт, мы автоматически опаздывали на другой и, следовательно, опаздывали на несколько дней на работу.

Нехитрые охотничьи пожитки собраны. Мы сидели и ждали, как говорится, у моря погоды. К полуночи ветер несколько утих, но море волновалось и шумело, выезжать страшно. Решили ждать ещё. Примерно через час с соседней речушки вылетела моторная лодка и прямиком по руслу реки направилась в море. Мы, уже не сговариваясь, сели в лодку и отчалили, а запустив мотор, направились вслед за лодкой в открытое море.

Волна, по мере продвижения, становилась всё больше и больше. Направили лодку чуть наискось, чтобы одновременно двигаться вдоль берега. Шёл прилив. Морское течение пока попутное. Не проехали и двух километров, как у впереди идущей лодки заглох мотор. Не знаю, чем мы могли помочь в этой ревущей круговерти попутчикам, но по обоюдному согласию сбросили обороты мотора до минимальных и находились метрах в трёхстах от попутной лодки. Мотор у соседней лодки то запускался, то снова глох. Время шло, а мы почти не двигались. Огромные волны вздымали нашу дюралюминиевую лодку на самый гребень, бросали обратно вниз, в бездну. Вершина очередной волны высоко вверху загибалась на лодку, но почему-то не успевала обрушиться, и лодка взлетала опять вверх.