Историю их с Андреем любви и расставания в трёх словах не озвучишь. Только благодаря ему она заслужила свой персональный Ад, который на земле и прожила до самой смерти.

— Шведский стол? – после того, как мы зашли в столовую, с опять вернулась к мысли, что меня подруги разыграли.

— Он самый. Бери макароны, они самые съедобные здесь.

Обед оказался реалистичнее отеля: помещение ресторана ничем не отличалось от кучи таких же в Египте, Турции, Тунисе. Толпа гостей, снующий между ними персонал, занимающийся сбором использованных тарелок в основном, очереди к горячим блюдам, грязь, ругать и прочие прелести бюджетного отеля в разгар сезона.

— Сегодня транзитников привезли. Они после завтрака уедут и будет опять спокойно, - шепнула мне на ухо Женька.

— Транзитников?

— Ага. Транзитников.

5. Глава 4

— Мы так приговорённых называем. Тех, чьё время пребывания в Чистилище завершено, - уточнила она, заметив недоумение на моём лице.

Приговорённых значит... Теперь понятно, почему женщины так злы. Видно, что они напряжены до предела и с трудом сдерживаются, чтобы не вцепиться друг другу в волосы. Для всех них приговор вряд ли был приятной неожиданностью.

— Наташ, пойдём. Не стоит с ними связываться, - Женька резко потащила меня за руку к повару с макаронами, когда одна из бабушек уронила передо мной тарелку с супом.

— Что встала? Куда пошла? Из-за тебя я без супа осталась! Никакого уважения к старшим! Не отель, а чёрти чё! – после призыва чёрта бабушка пропала.

— Зря она так. Наташ, не переживай, там этого супа хоть уешься. А вот чертей старушка зря призывала раньше времени.

— Её в Ад отправили? – я всё ещё находилась в шоке после увиденного.

— Почему в Ад? Я приговор бабулин не видала, может и в Рай, - Женька обильно посыпала обжаренные в томатной пасте макароны сыром. – Домой не вернули точно.

В последних словах Женьки сквозила вся боль её души. Мне оставалось лишь глубоко вздохнуть – успокаивать подругу нет никакого смысла.

Получается, даже спустя кучу времени она так и не смирилась с собственной кончиной. Продолжает мечтать о земной жизни, о бывшем муже, о воскрешении. То есть нет в Чистилище смирения и успокоения, по крайней мере в нашем. Есть только...

— Чё смотришь? Водки девушкам неси. Только не смей её водой разбавлять, - Женька взглядом «поймала» официанта.

— Мне вино. Розовое, - подруга посмотрела на меня, как на предательницу. - Их водку пить нельзя, - извиняющимся тоном ответила на немой укор.

— Их водка такая же, как в Перекрёстке. В самом дорогом ценовом сегменте. Мы не в Египте, Наташа. И персонал не египтяне. Мы в предбаннике Ада пытаемся отстоять своё право на жизнь.

Каждое её слово вонзалось в моё сердце, как кинжал. Она притащила меня в этот отель. Она обещала помочь мне здесь обустроиться. Она каждый раз уворачивается от моих вопросов. И она же меня обвиняет за то, что я пить с ней крепкий алкоголь не пожелала.

— Это фантомы, - Женка моментально успокоилась. – Они не настоящие души. Копии. И водка их будет на твой вкус и цвет. Оно тут всё под тебя подстраивается, как ортопедические подушки с эффектом памяти, - Женька сплюнула на пол, уборщик тут же отполировал пол.

А официант притащил бокал вина и запотевшую рюмку с прозрачной жидкостью. Подруга проглотила её залпом, я же лишь пригубила свой бокал.

— Ещё, - рюмка Женьки моментально наполнилась.

— Как это? – мой бокал не изменился.

— Я ж говорила – так оно и работает. Стоит только захотеть.

— Хочу вина до края бокала налить, - как заклинание произнесла я, надеясь увидеть фокус.

— Э, нет, оно так не работает. Надо действительно захотеть, тогда... – перед Женькой кружка с горячим глинтвейном появилась и креветки на шпажке. – Говорить вслух не обязательно.