Они ещё долго сидели вот так, ни слова не говоря, но продолжая свой разговор. Возможно, он был бы непонятен для постороннего, услышь он его: показался бы слишком сумбурным, банально-слащавым. Но для Алексея и Марины всё было ясно. Он был рад, что нашёл её, и безумно счастлив от того, что такой человек есть в его жизни, а она – ценила его доброе отношение, не пропускала важных слов, сохраняя их в сердце, в потаённой коробочке для приятностей, на всякий случай – вдруг пригодятся. Он не желал расставаться с ней и просто хотел быть для неё хоть кем‐то. Она знала всё и понимала многое, принимая общение с нашим чересчур замороченным героем.

Да, ничего необычного не произошло вчера, лишь «не совсем неправда» увидела свет. Понимай как хочешь это хитросплетение букв.

Марина вдруг медленно заговорила вслух, и голос её стал таять с каждым новым словом.

– Но нельзя ведь слишком долго стоять вот так – в размышлениях. Что делать на холодном перекрёстке одному? Лишь замерзать, дуть на ладони, выбирая верную дорогу. Не бойся ошибиться! Помарки, опечатки, мелкие порезы и ранки, сбитые колени… Сколько их было и ещё будет! Не страшись их! Да, порой бывает очень больно, но ты силён, ты выдержишь! В мыслях своих ты порой заходишь слишком далеко, находясь лишь в начале пути…

Последние слова девушки были уже еле слышны. Она растворялась в воздухе, стремительно теряя чёткость, становясь будто размытой фотографией. Последними ушли глаза… Алексей не мог помочь девушке и лишь смотрел на неё. До последнего. И вот он остался один. Безумный вихрь вдруг ворвался в пространство и, подхватив его, как невесомое пёрышко, закружил, увлекая за собой в неизвестность. Ослепительная белизна, пылающие обрывки предложений, догорающие буквы – всё это мерцало, вспыхивало и с быстротой молний проносилось сейчас перед его глазами, смешиваясь и запутываясь. Будто ни в чём неповинный листок, подхваченный ураганом, Алексей кружился, мотался из стороны в сторону, но ненасытному смерчу всё было мало. Он издевался, заставляя его снова и снова выписывать в воздухе фигуры высшего пилотажа. Алексей был не в силах сопротивляться и только ждал, что будет дальше. И будет ли что‐нибудь вообще.

Алексея выбросило на третий слой (как сказал бы парень, начитавшийся фантастических романов). Пару мгновений Лёша лежал, приходя в чувство. Потом открыл глаза.

Кроны вековых деревьев заслоняли синее небо и яркое солнце в нём, трава немного покалывала спину, было слышно пение птиц. Он сел и огляделся. Лес: густой, дремучий и, кажется, непроходимый. Дубы, берёзы и сосны немыми стражами окружали их: рядом лежала Марина. Заметив друг друга, оба вскочили. Девушка отступила на шаг и прижала палец к губам. Алексей молча подошёл и, вновь оказавшись близко, обнял подругу. Она позволила, но лишь на мгновение, а потом ловко извернулась и легко высвободилась из объятий. Она со значением улыбнулась, хитро подмигнула Алексею, будто вызывая его на шуточный поединок, и в следующий миг, не дождавшись положительного ответа, сама начала его. Марина побежала по лесу – легко, свободно. Алексей кинулся за ней, думая, что без особого труда догонит. Километр, два, пять… И вот странность: она всегда была чуть впереди, не столь далеко, но всё же – недосягаема. Они бежали без устали по лесной чаще, не глядя по сторонам, не замечая сучков, веток, пней, кочек, коряг. Алексей видел только одно – небесно-голубое платье, которое мелькало впереди, как живое, будто играя и подсмеиваясь над ним. Любой спортсменмарафонец позавидовал бы сейчас скорости нашего героя, но… Бесполезно! Марина всё равно была впереди! «Сколько ещё надо тебе? Жизнь? – думал он почти обречённо, автоматически переставляя ноги по земле. – Остановись! Дай хоть минуту побыть вдвоём или… закончи, наконец, это бессмысленное, безумное соревнование!» Но гонка не желала останавливаться, хотя его и услышали.