– Доброе утро, мамуль, – я наклонилась и поцеловала ее в щеку.

– Доброе, дьяволенок, – на ее лице появилась улыбка, от этого мне стало намного лучше.

– Мам, с тобой все хорошо?

– Конечно, милая. Лучше расскажи, как прошел первый день в университете? Почему ты все еще дома, а не где-нибудь на другом конце света?

– Так ты знала?

– Как я могла не знать, что сыновья моей лучшей подруги учатся и работают в этом университете?

– Маааам! Почему ты не сказала мне?

– Ты не спрашивала, – она пожала плечами и улыбнулась.

– Это не справедливо, я же твоя дочь!

– Если бы я тебе сказала, то ты бы туда и на пушечный выстрел не подошла. Разве я не права?

– Да, но… Ты все равно должна была сказать! – я надула губы.

– Ведешь себя как ребенок.

– Это ты видимо давно с Максом не разговаривала. Вот в этом человеке точно все еще живет ребенок, – вспомнился мне вчерашний вечер.

– Макс просто молод душой.

– Ага. И мозгами тоже, – она покачала головой и улыбнулась, – мам один ненавидит меня, второй позвал на ужин. Я не знаю, что делать, – я положила ей голову на плечо.

– Милая, если Ефим хочет с тобой поговорить, то поговори с ним. Ты не можешь вечно от них убегать. Ты уже взрослая и должна решать свои проблемы, а не сбегать от них, – она замолчала, – а Денис, перебесится и успокоится. Конечно, он в шоке, но ты должна его понять. Ты же и сама знаешь, что поступила плохо по отношению к ним.

– А как ты поняла, что именно Ефим меня позвал на ужин?

– Я слишком хорошо знаю этих мальчишек.

– Ладно, ты права, нам действительно стоит поговорить.

– Вот и отлично, а теперь ешь и беги покорять этот мир, – я закинула в рот кусочек тоста и убежала, так как немного опаздывала.

Пришлось взять мамину машину, так как моя находилась на техосмотре. Через 20 минут я уже стояла на парковке универа. Опустив голову на руль, я думала.

Что если Ефим сегодня признается мне в чувствах, что я ему скажу? Прости, Ефим, я люблю не только тебя, но и твоего несносного брата, так что ли? Или, Ефим, я тоже люблю тебя, но в любой день могу сорваться и побежать к твоему брату признаваться в чувствах. Как же все сложно. Хотя я сама придумала себе эту сложность, с которой мне рано или поздно придется бороться.

Вика стояла около аудитории и разговаривала с… Ефимом. Серьезно? Они разговаривают? Сегодня конец света, иначе я не знаю, как это объяснить. Хотя по ее лицу вижу, что она недовольна. И о чем же они болтают? Хотя мне сейчас не до этого. Ефим. Черт. Я думала, что не встречу его сегодня. Ну по крайней мере до нашего ужина. Но деваться некуда, Вика уже выдала меня, помахав. Ты специально что ли? Еще подруга называется. Но делать нечего, и я зашагала в их сторону.

– Привет, дорогая, – обратился ко мне он, Вика приставила два пальца ко рту, делая вид, что ее тошнит. Он этого не видел, хотя думаю, он бы не сильно удивился.

– Привет, ангелочек, – никаких объятий, никаких рукопожатий, все-таки он мой преподаватель, нужно вести себя соответствующе, – о чем вы тут так мило воркуете?

– Ефим Александрович, решил без моего ведома записать меня на олимпиаду, – она метнула в его сторону весьма недружелюбный взгляд.

– Мне нужно было кого-нибудь туда записать, не зазнавайтесь, Виктория Михайловна, это просто необходимость, – она фыркнула и отвернулась, – золушка, сегодня же все в силе? – обратился он уже ко мне, намекая на мой вчерашний побег.

– Конечно, сегодня в семь, я помню.

– Я спрячу ее в чулане, сделаю хоть одно доброе дело, побуду феей крестной, – включилась в разговор Вика

– А я с радостью запер бы тебя в высокой башне, – и ведь оба говорят абсолютно серьезно, странные они.