Здание обошлось мне в 215 000 долларов. На выплату первого взноса ушли все мои сбережения до цента, 27 000 долларов, плюс еще 10 000 долларов, одолженных у Джо Уайдера. Здание было – смотреть не на что: неказистое двухэтажное строение начала пятидесятых из дерева и кирпича. Но я был бесконечно счастлив. Мы с Барбарой тотчас же переехали в него. Район был прекрасный, а квартиры в здании – просторные и ухоженные. Я выбрал себе самую большую квартиру площадью две тысячи четыреста квадратных футов, с балконом по фасаду, гаражом на две машины внизу и маленьким двориком за домом. Были тут и другие преимущества: остальные квартиры я сдал в аренду работникам сферы развлечений. Актеры, которых я встречал в тренажерном зале, постоянно искали себе жилье, так что через какое-то время в моем доме жило уже четыре актера. Это был верный способ обзавестись связями в том мире, куда я хотел попасть. Что самое главное, я съехал со съемной квартиры, где мне приходилось платить 1300 долларов в месяц, в дом, который окупался сам с самого первого дня, на что я и рассчитывал.

Увидев, как я провернул сделку стоимостью 215 000 долларов, мой старый друг Арти Зеллер был потрясен. После этого он еще несколько дней спрашивал, как у меня хватило духа на такое. Арти никак не мог это понять, потому что сам в жизни никогда не рисковал.

– Как ты можешь выдерживать постоянное давление? Тебе же нужно думать о том, как сдать остальные пять квартир. Нужно собирать арендную плату. А что, если что-нибудь пойдет не так?

Арти мог видеть одни только проблемы. Все будет ужасно. Жильцы поднимут шум. А что если кто-нибудь придет домой пьяным? Что, если кто-нибудь поскользнется и упадет, а потом подаст на меня в суд? Знаю ли я, что такое судиться в Америке? И так далее, и в том же духе.

Я поймал себя на том, что слушаю его.

– Арти, ты едва не вселил в меня страх божий. – Я рассмеялся. – Больше ничего не говори. Я хочу и впредь бродить как щенок. Я впутываюсь в какую-либо проблему, а затем решаю, что она собой представляет в действительности. Не пугай меня раньше времени.

Часто бывает проще принять решение, не владея всей полнотой информации, так как в этом случае не приходится ломать голову над несущественными мелочами. Если же информации чересчур много, это может парализовать волю. Вся сделка будет казаться одним сплошным минным полем.

То же самое я заметил еще в колледже. Наш преподаватель экономики защитил две докторские диссертации, но он ездил на «Фольксвагене-Жуке». К тому времени у меня уже давно были автомобили лучше. И я сказал себе: «На самом деле знать все – это еще не ответ, потому что этот парень не зарабатывает себе столько денег, чтобы купить машину получше. Он должен был бы ездить на «Мерседесе»».

Как Мистер Олимпия, я был трехкратным победителем мирового первенства, о котором девяносто девять процентов американцев даже не слышали. Мало того, что представление о культуризме как виде спорта оставалось туманным; если среднего американца спрашивали, что ему известно о культуристах, в ответ можно было услышать только одни отрицательные суждения:

– Этим ребятам мышцы только мешают. У них начисто отсутствует координация движений, и они даже не могут завязать шнурки.

– Все это превратится в жир, и они умрут молодыми.

– Они все до одного страдают комплексом неполноценности.

– У них не все дома.

– Они влюблены в самих себя.

– Они поголовно гомосексуалисты.

Все аспекты этого образа были плохи. Один журналист сказал, что этот вид спорта продвигать так же трудно, как борьбу карликов.