– Дядя попросил, – равнодушно пожал плечами Макс.

– Дядя? Попросил? – теперь пришло время удивляться Рыбарю.

– Найдёнов, директор ЦКМ – дальний родственник мамы, – парень прикрепил ручку к нагрудному карману комбинезона. – О нем она «неожиданно» вспомнила, когда я метался в поисках работы. Попросила приютить молодого специалиста. Федор Игнатьевич устроил меня в отдел к Проклову.

– А что по поводу «попросил»? – продолжал недоумевать Кирилл. – Люди в эксперимент попадали по отбору, по результатам хоть и небольшого, но конкурса. Тебя же просто так «попросили»?!

– Забыли, что экспедиция оказалась под угрозой срыва? – напомнил обстоятельства запуска Максим. – Поэтому, да, дядя «попросил», – и парень поторопился покинуть медблок. Он и так достаточно рассказал о себе.

Постепенно жизнь на станции вошла в утвержденный график. Испытатели, сверяясь каждый с циклограммой, перемещались из одного модуля в другой, пролезая в отверстия люков. Однажды Макс возмутился: бессмысленно по двадцать раз открывать-закрывать тяжелые стальные крышки. Зачем лишние действия? Почему устроители эксперимента не сделали обычные двери? В конце концов, станция находится на Земле, глупо воссоздавать макет до последней мелочи, лучше бы о комфорте экипажа позаботились. В крайнем случае, можно хотя бы оставлять люки постоянно открытыми. Но командир был неумолим: на настоящей станции люки присутствуют обязательно, они – гарантия спасения людей при разгерметизации одного из блоков: «Значит, и мы обязаны

следовать инструкции».

В субботу, согласно той же инструкции, каждый член экипажа оформил отчет по итогам недели и перекинул по внутренней сети Максиму, который собрал документы в единый файл и приготовился сбросить информацию на «Землю». Пересчитав отчеты, программист обнаружил, что одного не хватает: Белозеров проигнорировал требование командира. Макс увидел, что аккаунт нейробиолога активен, то есть Артем работает у себя в каюте. Утехин включил видеосвязь и напомнил про отчет. Белозеров лишь недовольно замахал руками:

– Я отчетами не занимаюсь, договорились с Найдёновым. Командир в курсе. Моя работа слишком секретна.

– Ладно, отправляю без вас, – Максим нажал на своем компьютере клавишу. – Кстати, я тут в свободное время решил мозгами заняться.

Белозеров удивленно приблизил лицо к вэб-камере.

– Ну, эээ…, – сконфузился парень, ему по-прежнему трудно общаться с ученым, – осваиваю интеллектуальные игры. Вот выбрал… Го. Вам она известна?

– Допустим, – подозрительно прищурился Артем.

– Отлично, отлично, – заерзал на стуле программист. – Не поможете разобраться? Давайте попробуем по компьютеру играть. Мне пока на настоящей доске рядом с вами страшновато.

– Согласен, – кивнул Артем и выключил связь.

Уф, перевел дух Макс. Можно сказать, гора сдвинулась с места.

В ВОСКРЕСЕНЬЕ, на первый видеосеанс с «Землей» Левчик приказал явиться экипажу в парадной форме, то есть в синих комбинезонах, которые скучали на плечиках в шкафах. Испытатели собрались в кают-компании. Устроились на коврике напротив монитора, на верхней планке которого мигал глазок вэб-камеры.

Перед тем, как включить систему, командир провел ставший привычным инструктаж. Сначала по графику пресс-конференция, отвечаем на вопросы, лишнее не болтаем. И не потому, что боимся выдать какие-то секреты – Левчик, заметив, что с языка Максима вот-вот сорвется едкое замечание, уточнил: а потому, что журналисты любят из ничего раздувать сенсацию. Следуем правилу: меньше говоришь, лучше спишь. После прессы общение с родственниками. Каждому дается по 15 минут. И опять: нечего волновать близких, больше интересуемся, как дела дома, дети-племянники, кошки-собаки, оценки в школе—день рождения тещи.