– Я твой муж милая, – озабоченно подсказал мужчина, присев на краюшек кровати. – Мы с тобой в браке состоим десять лет. Конечно, ты меня знаешь, мы же с тобой не чужие.

Аня слегка расслабилась, ее взгляд смягчился и она, наконец, моргнула.

– Как хорошо, – опасливо выдохнула она и подтянула простынь на лицо, практически прикрыв им нижнюю часть.

После этого врач неуверенно вышел вперед.

– Вы находились в коме целых полгода и мне необходимо обследовать вас, – взволнованно затараторил тот, прочистив горло.

Олег привстал и позволил доктору подойти ближе к Анюте. Затем начались необходимые внешние и внутренние обследования. Все это время Олег находился рядом и наблюдал за действиями множество людей в белых халатах. Все это время Аня кидала на мужа полные ужаса и непонимания взгляды. Еще из – за повреждения позвоночника ее нижняя часть тела была полностью парализована, да и все остальное нуждалась в длительной и дорогостоящей реабилитации.

Все происходило будто не с ней. Нет, вернее с ней, но будто через непробиваемую стену. Прозрачную и толстую. Сколько времени прошло? Неизвестно. Что с ней делали? Не помню. Как она отрубилась? Непонятно. Ей сделали укол и все, пустота, тишина, долгожданное умиротворения. И тут девушку резко забирают в свои объятия тысяча чертей. Не успела она испугаться, как темнота рассеялась полностью, и при тусклом свете перед ней появилось большое зеркало, стоящее неряшливо прямо на полу. Ее заинтересовало свое отражения. Там был подросток, ей не больше пятнадцати лет. Аня, школьница. Аня, совсем юная девушка и… беременна.

Ее взгляд с ужасом уперся на внушительный живот, ее живот. Хотя внутри бушевала буря эмоций, отражения же выглядело относительно спокойно. Милая блондиночка, маленькая, хрупкая рассматривала свою явную беременность с разных ракурсов. Окружающие предметы оставались в сомнительной тени, ей совсем не интересно было их разглядывать. Распушенные волосы волнами ниспадали на плечи, спину, они сияли молодостью и здоровьем. Молодое, здоровое лицо с ясными голубыми глазами, которые неустанно разглядывали выдающийся живот. И губы, розовые, чуть полноватые растянулись в довольной улыбке.

Это внешне, только оболочка, только картинка. Внутри, в другом мире, в другой действительности, невозможно было понять или… неважно. Паника в ее душе просыпалась вяло, но когда родилась, то стремительно набрала обороты и словно разрушающий все на своей пути вулкан, вышла за границы и принялась сметать все на своем пути. Ведь сейчас она была в себе, сейчас в реальном и даже действительном мире. Она разинула неестественно широко рот и запищала оглушающим ультразвуком. Уши мигом заложило, с них полилась кровь, что прибавила паники, прибавила звука. Боли не было, хотя… рот значительно порвался, и из прорезей интенсивно просачивалась алая жидкость.

Светлые волосы измазались в крови, ею залился и внушительный живот несчастной. Глаза, залитые слезами, видели ужасающее отражения в зеркале, естественно это вызывало только усиления паники и ужаса. Боль хлынула в кровь, только не физическая, моральная накрыла резко…. И с головой. Казалось, кровь не только снаружи разрушала девушку, но и внутри началось кровотечения.

Мозг прекратил давать отчет действиям. Да и вообще происходящему. Резко и громко зеркало сначала треснуло, затем разбилось на несколько миллионов осколков. Они разлетелись по сторонам, хаотично, по всей комнате, достигая каждого уголка помещения. Достигая и ближайшей живой цели, осколки врезались ей в кожу, тут же начинала сочиться кровь из многочисленных порезов, словно животворящая жидкость стремилась покинуть неадекватное, спятившее тело. Поздно. Вдруг все стихло. Девушка затихла, осколки достигли своих целей, и в последний раз звеня стеклом, обреченно рухнули на пол.