Воцарилось молчания, Олег допил виски и громко поставил бокал обратно на стол. Ане вдруг тоже жутко захотелось выпить, только инвалидное кресло не давало ей этого сделать. Ей казалось как – то неправильно пить алкоголь, сидя в таком месте.

– Анюта, я все ровно тебя люблю, – вдруг искренне признался Олег. – Я всегда тебя любил и люблю, именно это тебя и сгубило. Как тебе не повезло оказаться тогда с подружками в клубе «Глобус».

Это признания полностью отбыло желания утопить мозг в алкогольных парах. Ей захотелось работать над собой и восстать из пепла, если она все еще такая кому – то нужна. Названный клуб никак не мог воспроизвестись в воспоминаниях, как бы она не старалась. Но сердце подсказывало, что это было место их знакомства. Однако само место и подробности не вырисовывались в памяти. Эти странности она охотно спихнула на аварию и кому.

– Я не помню никакого клуба, – робко призналась женщина. – Это место, где мы познакомились?

Серые глаза мужа вмиг протрезвели и более осознанно перевелись на нее. К ее удивлению алкогольный блеск в них потух и тот заметно задумался. По мере его размышлений лицо все бледнело и бледнело, пока не превратилось в равнодушную, холодную маску.

– Да, – наконец уверенно ответил он. – Я и сам уже забыл, как выглядел тот клуб.

Олег встал, схватил свой пустой бокал со стола и подошел к раковине, тщательно намывая его и протирая сухим, вафельным полотенцем. Белоснежная ткань терла стенки бокала до хруста, даже выпивший Олег оставался Олегом. Целых десять лет они казались всем самой счастливой, можно сказать образцовой парой. Что было до этого, Аня не могла вспомнить, как бы ни старалась. Как они познакомились? Какая у них была свадьба? Где и когда?

Хруст стенок от сосредоточенного трения бокала полотенцем продолжался. Мужчина изредка вглядывался в стенки, возвышая его на уровне глаз и неудовлетворенный результатом, продолжал упорно стараться. Аню затошнило, она поморщилась. До дурноты это действия что – то неприятно напоминало ей. За десять лет, конечно, это действия происходило не единожды, но… почему оно кажется таким знакомым и раздражающим? Ее сознания стало мутнеть, от изнуряющей тошноты и беспокойства, ее буквально вырубило.

Она оказалась в помещении, где играла громкая музыка, мелькала перед глазами цветомузыка. Аня посмотрела на себя и увидела на себе маленькое, черное платье. Находилась она за борной стойкой, на противоположной стороне от нее стоял Олег. Молодой, весьма привлекательной внешности парень в белой, классической рубашке и черных брюках. Этот деловой наряд выглядел так, словно был сшит для него или даже придуман для него. Девушка, а именно молодая Аня залюбовалась барменом. Тот тщательно протирал белым, вафельным полотенцем бокалы и пронзительным взглядом сверлил роскошную посетительницу, стоявшую напротив.

Аня же, миловидная, хрупкая блондиночка смахивала на восходящую, голливудскую звезду. Ее натуральный, роскошный блонд сверкал от разноцветных огней цветомузыки, так, что захватывало дух. А ангельское личико с голубыми, ясными глазами и аккуратненькими, розовыми губками привлекало не только взгляд, но всеобщее внимания всей мужской половины танцевального зала. Девушка не намеренно восхищала всех своей натуральной, необычной красотой и изящностью, с которой двигалась. Она словно танцевала, но не какой – то вульгарный, легкий танец, а настоящую, превосходную классику. Этот юный лебеденок заворожил парня с первого взгляда. Бармен вдруг опомнился и лучезарно улыбнулся:

– Вам налить что – нибудь выпить? – поинтересовался с особой заинтересованностью он, все еще протирая до крипа свои бокалы.