Я поднимаюсь и, всеми силами стараясь унять дрожь в коленках, лезу по камням в направлении берега. Из-за проклятой дрожи ступни соскальзывают с камней, я ударяюсь, но боли не чувствую.

Альфа уже оттащил тушу на приличное расстояние от кромки воды, и мне, наконец, становится легче.

Как только подбегаю, он рявкает:

– Где мачете?

Я, конечно, не сразу соображаю, где. Когда это всё-таки происходит, Альфа сам выдёргивает нож из моего рюкзака, и одним ударом добивает рыбину.

Меня начинает тошнить ещё сильнее.

– Дурак, – говорю ему. – А если бы те большие напали на тебя?

На последних словах, озвучивающих весь ужас, который я только что пережила, мой голос срывается. Он просто не понимает, как это страшно – смотреть на такого важного для тебя человека, когда он в опасности! А главное, продолжает находиться в ней намеренно!

– Это не акулы, – спокойно возражает он. – Это касатки. Я поймал их детёныша.

– Они съедят тебя в отместку, когда ты в следующий раз войдёшь в эту воду!

– А я не войду. Этой рыбины нам хватит надолго.

Мы оба опускаемся на песок и стараемся отдышаться. Касатка с торчащим из глаза копьем лежит прямо перед нами. Я стараюсь унять тремор в руках, и как только что-то начинает получаться, ощущаю на себе взгляд соседа. Поднимаю глаза и точно: смотрит на меня искоса, сосредоточенно и как-то тревожно. У меня возникает ощущение дежа вю: такое уже было и не раз. Впервые он смотрел так на меня тоже на пляже, и тоже был встревожен. Только я была совсем другой.

И вдруг меня осеняет: я в самом начале и я нынешняя – это два разных человека. А вот он – всё тот же.

Он тянется рукой, и я сразу же думаю, что ко мне, даже успеваю обрадоваться. Но нет, его интересует мачете. Обернув пальцами рукоятку ножа, Альфа некоторое время держится за неё, потом тянется дальше – к моему рюкзаку.

В нём у меня есть плоский узкий карман, вероятно, для чего-то большого, но при этом не объёмного, очень нужного в повседневной жизни. Покидая палатку, я запихнула в него лук Альфы – подумала, он может расстроиться, что его прекрасное оружие, осталось без присмотра. Ну и стрелы тоже прихватила на всякий случай.

Ну всё, думаю, сейчас будет отчитывать, что прикоснулась к его луку без спроса.

Но Альфа молча вытягивает своё орудие охоты из рюкзака, а за ним осторожно стрелу. Потом резко натягивает тетиву и разворачивается.

Я тоже поворачиваю голову в том направлении, куда сморит он.

Мать честная! Рауль! А с ним… кто это? Умник? Да, похоже, что он, только стриженый.

Мне снова тошно, опять мокнут ладошки. Господи, когда же наступит покой?

– Эта территория моя! – заявляет Альфа на весь пляж. – Валите!

– Указания теперь раздаю я, – отвечает ему Рауль.

– Но ты же помнишь, что делать это можешь только когда меня нет?

– Всё изменилось, Альфа. Твоему правлению пришёл конец – теперь тебя вряд ли станут слушать даже полёвки.

– Иллюзии. Их не запретишь. Но раз пришёл ко мне сам, то слушай. Моя территория начинается здесь и простирается до старой землянки. Тот, кто тронет мою женщину или ступит на мою территорию, – тут Альфа поднимает выше локти и сильнее натягивает тетиву, – получит стрелу между глаз. В качестве посла… являться на мою территорию разрешаю только девушкам. По одной.

– Боишься мужиков?

– Мне они вряд ли причинят вред, а вот моей женщине могут. Хочу, чтобы она чувствовала себя в безопасности на моей земле.

– Это вряд ли после того, что она сделала.

– А что она сделала?

«Спасибо, Альфа» – хочется сказать в этот момент. У меня самой едва не сорвался с языка этот вопрос.

– В общем-то, да, – соглашается Рауль. – Как следует из того, что сейчас видят мои глаза, ты вполне вменяем и от последствий чёрной магии не страдаешь, – язвительно усмехается.