Разговор состоялся когда уже вечерело, баба Настя что-то, по своему обыкновению, в пол голоса, рассказывала маме. Тут, та меня позвала,– иди сюда, послушай, что баба Настя рассказывает как человек может в свет превращаться.

Я подошёл. Баба Настя повторила:

– Когда Фёдор Степанович ушёл. То ушёл он из этого мира со своей телесной оболочкой.

Это было настолько поразительно, услышать, что я на какое-то время соображать перестал от удивления. Какое-то она слово тогда сказала, что-то вроде, воссиял или засветился. Она ведь по началу, больше это маме рассказывала. Но я запомнил совершенно точно, что он не умер, а именно ушёл из этого мира, при этом тело обратилось в Свет, в Сияние и исчезло из этого мира. Сказала она тогда – Кто знал, как не умирать, Те не умирали просто так, а уходили вместе с телом. А он знал.

Дальше рассказывала, что потребовалось оформить его, вроде как, смерть юридически. – Был человек здесь, а теперь его нет, – рассказывала она. Позвонили они в милицию. Объясняли, что к чему по телефону, сначала она сама, а потом её подруга. Звонили из приёмной какого-то госучреждения, может и совхоза. Там и телефонных автоматов на улицах не было. Так, мол, и так, нет его больше на этом свете.

– А тело где, – спрашивают?

– И тела нет. Вместе с телом ушёл. – Ну говорит, – нас старых бабок, молодёжь-то, не поняла, думает, мы так, иносказательно, вроде как, говорили. А мы говорили всё как есть – прямо. Только сразу позвонить тогда в милицию не получилось, а по какой-то причине лишь через некоторое время, – добавила она, на мгновение замолчав, словно перенесясь мыслями в те события.

Толи девять дней, то ли сорок прошло. Я не ухватил причины по которой они так сделали.

Да и приехать они тоже не сразу смогли. Или машины на ходу не было – в ремонте была, то ли из-за бездорожья, вызванного распутицей и как следствие раскисшей дорогой. Ну, в общем, приехали в итоге. На “Уазике” приехала целая бригада: участковый, следователь и криминалист. Даже с криминалистическим чемоданчиком. Это она особо выделила – он практикант молодой был, очень ответственно к делу относился – хотел даже отпечатки пальцев снимать. Посмотрели и сказали, – а чего тут делать. Он пропал в самом конце зимы – начале весны, столько времени прошло, что и следов не осталось.

Участковый знакомый был. – Так, говорит, бабушки. Я так напишу, что он по весне по воду пошёл на речку и провалился под лёд. Тело течением унесло и по этому найти не представляется возможным.

– Нас три бабушки было и ещё дедуля один. Переглянулись мы меж собой. Ладно пиши, так чего уж там. А, до речки-то, прилично будет. Пойдёт он по воду весной туда…

Криминалист – практикант книжку так и оставил мне. Говорил, – почитать, может, мол, что и вспомнится, или внимание за какую деталь зацепится. Чувствовал видать, что не просто с исчезновением тела всё было.

Когда я уже закончил этот рассказ, в очередной раз по ассоциации, всполохом пришло воспоминание и он получил важное, на мой взгляд, продолжение: всплыло слово – Сведовид.

Точнее, как я тогда в своей обычной манере подурачиться подобрал под него слово пару, чтобы запомнить лучше было: «Световид – световод». Сведовидное моление.

Баба Настя не закончила свой рассказ словами криминалиста и одолевавшими его сомнениями, а нашла нужным пояснить и рассказать дальше:

– Он через Световид ушёл возжегши серёдку – душу. Через это всё тело в свет превратилось и он исчез из этого мира. Ушёл в теле.

– Что такое Световид, я не слышал ни когда, знаю только, что такое световод, это оптоволокно, которое свет через себя проводит. На одном конце фонариком светишь в него, а на другом свет выходит, при том, что можешь это световолокно как хочешь изогнуть, только не ломать, а свет всё равно проходить будет, папа приносил домой с работы оптоволокно, – поделился я своими познаниями с интересом слушающим мои рассуждения бабой Настей.